Ладонь его плавно перекочевала с внешней стороны бедра на внутреннюю, лишь слегка. Пальчики обогнули мешающую ткань, которую слегка оттянул до этого Рамин, но лишь с его стороны. Поэтому Хьюго целиком положил ладонь на ляжку, отодвигая мешающую материю. Накрыла, даруя холодные искорки по разгоряченной коже. Продвинулся чуть ниже, на внутреннюю сторону бедра.

Большим пальцем коснулся кожи, лаская прямо у сокровенного местечка. Я задохнулась от новых ощущений. Губы сразу же приоткрыла, и дрожащий выдох едва не вырвался из груди, который я вовремя сдержала рукой.

— Да что вы творите, умалишенные?! — зашипела, цепляясь каждому из драконов в запястье. — Прекратите сейчас же.

Рамин улыбнулся уголками губ. Я застыла под чернеющим взглядом. Создавалось впечатление, что он жаждал чего-то большего, чем простые касания бедра или ног. Пожирал мои губы собственническим взглядом.

— Драконы – древние создания, — пискнул профессор в дальней части класса. — И сейчас многие из нас утратили возможность перевоплощения из-за смешения крови.

Я не могла сконцентрироваться на уроке. Они оба гладили бедро во время занятия, в битком набитом классе. Почти на глазах у одногруппников, которых я даже не знала. Мне должно быть плевать, но, кто знает, сколько еще здесь я буду учиться.

Стоило им присмотреться к нашей троице и сразу станет ясно, что происходило под партой. Ладошки потели, сердце сжималось и отбивало сумасшедший ритм, готовое вырваться из груди.

От этого ощущения становились… ярче… оно просто сводило с ума.

Я со всех сил сжала их запястья, пытаясь остановить.

— Не можешь оттолкнуть? — тихий смешок Рамина.

— Это привлечет внимание других студентов, — Хьюго слишком близко был к трусикам. Слишком много двигался, заставляя ртом хватать воздух…

Давил… гладил… скользил, вырывая несдержанные вдохи.

— Прекрати…те, — почти шепотом, одними губами, выдохнула я.

Дыхание перехватывало, горло нещадно жгло и крошилось от нахлынувшей засухи.

— Рыжий прекратит, а я не стану, — суженные глаза Хьюго были притягательны и опасны, ведь он готов был убить дракона, который позволял себе поглаживать меня.

— С чего ты решил, что я прекращу, северянин, — оскалился Рамин. — У тебя даже приговора нет, глупый мальчик.

— С чего ты решил, что у Евы есть приговор? — скривился Хьюго.

А скривился он от того, что я резко стиснула ноги, зажимая его ладонь в тисках бедер. Попытка прекратить пошлые поглаживания мне удалась.

— Мы посмотрим, — Рамин был свободен в собственных движениях.

Поэтому он медленно заполз под ткань платья. Мое сбившееся дыхание. Их горячие тела. Я неосознанно отвечала на движение пальцев Хьюго, ласкавшего внутреннюю сторону бедра. Рамин же нагло оказался между ног, накрывая ладонью тонкую ткань трусиков.

— Сложность пробуждения зверя заключается в том, что девушек уже разобрали мужчины, которым они не принадлежат…

Я не могла даже головы поднять, ведь парни пригвоздили меня взглядами. Жадными. Голодными. Опустила лицо, прикрываясь волосами, чтобы не спалить смущенный румянец. Тесные штаны Рамина выдавали заметный бугор. Я неосознанно сглотнула, встречаясь с потемневшим взглядом черных глаз.

Я чувствовала. Прекрасно чувствовала это разъедающее внутри желание. Оно распаляло сильнее, вынуждая против воли и здравого смысла поддаваться вперед. Это сумасшествие на троих.

— Рамин… — задохнулась от поглаживаний лобка.

Сглотнула, не успела оправиться, как Хьюго придвинулся ближе к половым губам пальцами.

— Хьюго… — выгнулась в спине.

Я на мгновение прикрыла глаза, абстрагируясь от происходящего. От мыслей о том, что нас могут застукать. От пинков совести, которая не позволяла и толики здравого смысла допустить то, что меня сейчас трогали двое мужчин. От желания, растекающегося на сердце. Невозможности вздохнуть до тянущей боли между в солнечном сплетении.