Моя жалоба реализовалась в протяжный писк. И представить не могла, что такая махина способна издавать столь тонкие звуки.

– Бедняжка. Она не уходит, потому что хозяин не отпускает, – пояснил Эдрик.

– Тогда я отведу её в загон! – Валь как будто обрадовался, что можно легально избавиться от моего общества. – Мне ещё надо написать письмо Юджинии.

– Тебе надо готовиться к контрольной.

– Эдрик, ну перестань!

Карлик хитро улыбнулся и резво поскакал к задремавшему от болтовни Грому.

Да уж, попала. С моим Валей каши не сваришь.

Поскольку вокруг перестали жужжать всякие студиозы, думать о своём бедственном положении стало проще. Говорить я не могу. Все мои жесты принимают за поведение нервозного дракона. Как быть? Без паники! У меня отличные когти, так что если найду свободный от травы клочок земли, то, вероятно, смогу написать послание. А что? Раз эти умники говорят по-русски, то и писать-читать должны. А если нашу письменность они не знают, то пусть ищут переводчика. Грамотный дракон в этих краях – аномалия, поэтому учёные мужи должны заинтересоваться мной.

Мне бы ещё найти, где послания свои писать. Пока на глаза попадается сплошной травяной покров… Да меня неправильно поймут, если я прямо тут начну борозды пропахивать.

У драконьих загонов мне улыбнулась удача. Площадка оказалась утоптанной и очень даже удобной для письменных экзерсисов. Одно «но»: туда-сюда шныряли драконы и мужчины в простой рабочей одежде. Да что ж такое, придётся подождать, когда все прекратят суетиться и разойдутся. Лишь бы успели до темноты, а то уже вечереет.

– Снежинка! – Ко мне широкими шагами подошёл парень в бесформенной кепке. Рукава его не слишком свежей рубашки были закатаны до локтей, обнажая загоревшую кожу. – Я не хотел, чтобы тебя сейчас привязывали к всаднику, но кто же будет меня слушать? Я ж в академиях не учился.

Не люблю делать поспешных выводов, но мой новый собеседник, возможно, и в школу вряд ли ходил.

– Пойдём к твоим. Пойдём-пойдём.

Не надо подманивать меня рукой. Я не тупая, человеческую речь ещё понимаю.

Преодолев желание сесть и горестно завыть, я поплелась за ним. По пути он перекинулся парой слов с везущим на тачке сено мужиком, и из их краткого разговора мне стало известно, что парня с загорелыми руками зовут Питер.

Драконьи загоны походили на увеличенные во много раз собачьи будки и находились на одинаковом расстоянии друг от друга. Прямо коттеджный посёлок, ещё бы клумбы разбили, и было бы даже красиво.

– Шевелись давай, – велел Питер, заходя внутрь.

Зачем так грубо? Ты даже начал мне нравиться.

– Ну-ну, не ворчи.

Немного поколебавшись, я принюхалась, не учуяла ничего, кроме запаха дерева и соломы, зашла следом. Только бы на цепь не стал сажать, я же не дамся!

– По детям, что ли, не соскучилась, гулёна?

Питер подошёл к большому ящику в дальнем углу и опять поманил меня рукой. Да я и со своего места отлично разглядела три большущих яйца. Божечки-кошечки, я мать?! Что мне с этим делать? А вдруг я навсегда останусь Снежинкой?!

Я разочарованно скрипнула. Питер понял мой стон по-своему:

– Тебе не понравился твой всадник? Зуб даю, что не понравился. Напыщенный богатенький дворянчик, как и все они здесь. Да он и драконов-то вживую, поди, не видел, пока сюда не приехал. Не любят эти богатые ваше племя, только цену себе набивают. Вот войдут в моду коровы, они на них пересядут. Пить хочешь? Я свеженькую тебе налил.

Вода в бадье размером с ванну выглядела чистой, но у меня не возникло желания приблизиться к поилке. Вздохнув, я уселась и обмоталась хвостом. Какой длинный! С малюсенькими шипами.