– Нас, боюсь, не пустят туда ещё сегодня, – с сомнением заметила Бекки, хотя в глазах ее уже плясал огонёк азарта.

– Но мы же не будем заходить внутрь, – сказала я. – Заглянем в окна.

– То есть вы согласны? – заговорщицки улыбнулась Юна.

– Уговорила! – кивнула я.

– Только одним глазком, – добавила Бекки.

Колыбельный дом, где сейчас находились яйца, а после вылупления какое-то время будут жить новорожденные дракончики, располагался недалеко от учебного корпуса, между студенческими домами и тренировочным полем. Это было большое помещение с высокими потолками и окнами почти во все стены. Крыша тоже была сделана из полупрозрачного материала, и все это для того, чтобы малышам поступало как можно больше естественного света и тепла.

Ещё издалека мы заметили, как все изменилось внутри. Некогда дощатый пол теперь покрывал настоящий живой газон, на нем на одинаковом расстоянии друг от друга лежали драконьи яйца, до половины погруженные в специальные мягкие перинки.

У входа в Колыбельные дом дежурили два стража. Юна сразу определила, что Деймона Кейна среди них нет, и потащила нас в другую сторону, огибая дом вдоль кустов барбариса, густо росших по периметру.

– Они все такие разные… – Бекки первая приникла к стеклу.

– Невероятно, – вздохнула восторженно я. – Кажется, что ни один окрас не повторяется.

– Смотрите! Жемчужно-розовое, – подхватила Юна. – Я хочу, чтобы оно стало моим!

– А мне нравится вон то, голубое, – показала я на одно из яиц, лежащих в ближайшем к нам ряду. – Оно восхитительное! Я была бы счастлива, если бы оно откликнулось мне…

– А я бы не отказалась от того медного, – сказала Бекки. – Из него должен вылупиться красивый дракон. Жаль, что от нашего желания не так уж много зависит.

Она была права. Во время распределения яйцо не только должно приглянуться хранителю, но и само отозваться на его предложение. Только тогда появляется та самая связь между хранителем и драконом.

Мы, на время забыв обо всем, двигались вдоль окон, разглядывая яйца и с трепетом предвкушая завтрашнюю церемонию. В какой-то момент даже перестали говорить, восхищаясь всем про себя.

– Это он, мне надо срочно посмотреть на него, – ворвался в мои мысли голос Юны.

– На кого? – я не сразу отреагировала на этот возглас, оторвавшись от созерцания прекрасных яиц с некоторым промедлением.

Но мне никто не ответил. Я покрутила головой и заметила лишь колышущиеся чуть вдалеке кусты.

– Ну вот, – я вздохнула и уперла руки в боки, – и куда они уже сбежали?

Я направилась в сторону, куда, предположительно, ушли подруги, и почти сразу наткнулась на невысокий забор. За ним оказались дома для стражи, по размерам они больше походили на преподавательские, только рассчитанные, как и студенческие, на несколько человек. К слову, наставники имели отдельное жилье.

Наконец я заметила за дальними кустами розовую юбку Юны и уже увереннее двинулась туда, однако меня остановил уже знакомый мужской голос:

– Миз Рафор, вижу, ваша нога уже в полном порядке.

Я мысленно выругалась, проклиная свой рок. Сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться, и только тогда обернулась с каменным лицом. Во всяком случае, я очень надеялась, что мне удалось придать ему именно такое выражение.

– Благодарю, мне и правда уже намного лучше, – проговорила я, прямо глядя на Аарона Шейна.

Он стоял, облокотившись на край забора, и с полуулыбкой разглядывал меня.

– Неожиданно видеть вас здесь, в Академии хранителей, да ещё такой сдержанной и благопристойной, – произнёс Шейн. Его карие глаза смеялись. – При первой нашей встрече вы были более раскованной и смелой. Признаюсь, моя щека ещё долго горела после вашего «ласкового» прикосновения. Я уже не говорю о губах…