Бас пошел его провожать, а я присела на краешек дивана и взяла ломтик сыра. Очевидно, глава дома Альваро ведет свою игру, а я лишь одна из фигур. Но вряд ли кто-то понимает, на что я способна, – даже я сама.

***

Отец подошел к чаромобилю, и водитель услужливо открыл заднюю дверцу.

– Оставь нас, – приказал отец.

Ветер взъерошил его волосы, и седина засеребрилась под солнцем. Ее как будто стало больше за последнее время.

– Думаешь, стоит тянуть до конца выпуска? – спросил он. – Не хочешь окольцевать птичку пораньше?

– А куда нам спешить? – спросил Бас, пряча раздражение.

Отец говорил все верно, но какая-то неправильность царапала сердце.

– Я ведь объяснял, – терпеливо произнес Артирес, – дом белых котов готовит провокацию, дом Монтега на их стороне. Стерх из черных котов выразил нам поддержку, а на Белого Освальда мало надежд – он может проспать голосование или вообще забыть, о чем речь. Я бы привлек Грая из красных псов, но он хочет доказательств лояльности седьмого дома.

– Для меня свадьба на Мэди – не часть политических интриг, – перебил его Бас, осознав то, что казалось неверным.

Отец вздохнул и положил руку ему на плечо.

– Прости, – сказал он, слегка сжав пальцы. – Наверное, я не до конца понимаю, что именно у вас происходит. Моя семья создавалась иначе: совет оракулов выбрал оптимальный вариант, которому я последовал. И, знаешь, они не ошиблись.

Бастиан деликатно промолчал. Брак родителей не казался ему слишком счастливым: отец занимался своими делами, мать – своими. Они словно вращались на разных орбитах, пересекаясь лишь изредка.

– Оракулы сказали, что в этом союзе у меня родится сын, которым я буду гордиться, – добавил Артирес, и сердце Баса сжалось и забилось быстрее. – Так и вышло.

Отец сел в машину, а Бас захлопнул за ним дверцу и подождал, пока его мобиль и еще один – охраны, исчезнут из вида, и лишь тогда направился в башню.

Мэди вновь была за стойкой – мыла чашки. Он подошел к ней со спины, обнял, вдохнул сладкий запах волос и коснулся губами нежной шеи.

– Больше не злишься на меня? – тихо спросила Мэди.

– При чем тут ты, – удивился Бас, убрав мягкую прядку с шеи и поцеловав ее снова. – Я злился на себя. Тебе грозила опасность, а меня не было рядом.

Он выключил воду, развернул Мэди к себе и, склонившись, поцеловал свежую царапину на белой коже, под которой тут же замерцали искорки, разбежавшись тонкими ручейками.

– Ты выбрал дату свадьбы без меня, – укоризненно напомнила Мэди. – Сразу после выпуска? Так скоро?

Бас расстегнул пуговку на ее блузке и прижался губами к тонкой ключице.

– Помнится, ты говорила, что заниматься любовью можно только в законном браке, – пробормотал он, расстегивая вторую пуговку. – А я собираюсь сделать это прямо сейчас. – Мэди напряглась в его объятиях, и Бас отстранился и заглянул в ее глаза. – Так будет лучше, – с нажимом произнес он. – Для нас обоих.

В конце концов, даже если отбросить всю политическую подоплеку, он хочет жениться как можно быстрее. Зачем тянуть? Решение очевидно.

Вздохнув, Мэди кивнула и обвила руками его шею. Но в глубине синих глаз плескалось нечто еще, что Бас не мог разгадать.

***

– Какие новости? – спросил сын, заходя в кабинет без стука.

Любого другого Эльгред Монтега бы уже пропесочил, но Кею позволялось куда больше, чем остальным.

Кивнув на кресло напротив, Эльгред придирчиво оглядел младшего. Высокий, златокудрый, голубоглазый…

– Что? – спросил тот.

– Выглядишь как девичья мечта, – ответил он.

Или как его собственное отражение лет двадцать назад. Но сын унаследовал не только его внешность, но и ум, и изворотливость. Так может, попробовать разыграть еще одну партию?