– В суд, – фыркнула я, ярость охватывала меня, стоило мне вспомнить о его роли в этой истории.

– Ты не пойдешь, – решительно сказал он, в его голосе звучала угроза.

Я поднялась на ноги, собирая силу внутри себя.

– Я хочу увидеть Эдварда, – произнесла я, чувствуя, как ярость нарастает в груди.

– Исключено, – отрезал он, его лицо стало ещё более мрачным. – Там ОБМ. Я не позволю тебе быть там. Что скажет Миранда, когда увидит, что ты жива? Или что сделает? Она убьёт тебя на месте.

Эти слова были в моих ушах как колокольчики, оповещая о надвигающейся опасности, но у меня не было выбора. На этот раз не было пути назад.

– Плевать, – фыркнула я, хотя у меня тряслись руки.

Вальдо резко подлетел ко мне, схватив за шею, отрывая ноги от земли. Я задыхалась, отчаянно пытаясь вырваться, но его хватка была жёстка. Его глаза, полные презрения, казались мне еще больше омерзительными. Неужели я действительно унаследовала от него свои зеленые глаза? Ах да, плевать. Они уже не зеленые. Моё сердце колотилось, словно пыталось вырваться из грудной клетки. Хотя, если вдуматься, можно ли назвать это сердцем? Став наполовину вампиром, я до сих пор пыталась понять, что из меня осталось человеческим. Но в этот момент моя природа не имела значения: я зависела от ярости Вальдо, того самого «отца», который так долго был для меня лишь именем в тени, а теперь превратился в источник отчаяния и злости.

– Ты такая же упрямая, как твоя мать, – просипел он, его холодные глаза горели гневом.

Воздух вокруг нас словно сгустился, осень замерла. Я чувствовала, как его пальцы напрягались на моей шее, впиваясь, как тиски. Казалось, ещё мгновение – и он сломает мне позвоночник. Но я не дам ему такой возможности. Никогда.

– Пусти меня, – процедила я сквозь зубы и, извернувшись, ногой ударила его в грудь.

Удар был скорее символическим – никто из нас не заблуждался, что я достаточно сильна, чтобы навредить вампиру. И всё же он расслабил хватку, и я рухнула на холодную мокрую землю, хватая ртом воздух. Вальдо лишь усмехнулся, перенося вес на одну ногу.

– Ты можешь составить список: встречи, на которые я тебя не пущу. Эдвард – на верхушке, – его голос был ровным, почти лениво-насмешливым, но в этом равнодушии было что-то чудовищное.

– Ты не можешь держать меня взаперти, – я поднялась, стирая грязь с ладоней. Горло болело, но я старалась держать лицо. – Я имею право знать правду.

Правду. Это слово раскалывало меня изнутри. Вальдо скрывал её так долго, что я уже начала сомневаться, существует ли она на самом деле. Скрывал от меня прошлое. Заявился на пороге, утверждая, что я его дочь. И вот теперь – это.

Он ступил ближе, его фигура заслонила тусклое осеннее солнце. Его лицо почти не отражало эмоций. Только взгляд – столько там было не то боли, не то угрюмой усталости.

– Правда тебя уничтожит, – сказал он тихо. – Зачем тебе это? Что ты надеешься найти?

– Уничтожит? – я засмеялась, но в этом звуке больше было горечи, чем радости. – Это говорит отец, который уже уничтожил мою жизнь? Не бойся, Вальдо. Ты преуспел в этом лучше, чем любая правда.

На миг что-то мелькнуло в его глазах. Уязвимость? Вина? Я не могла быть уверена. Но это чувство тут же исчезло, как и появилось. Его лицо стало снова каменным.

– Ты не понимаешь, с кем играешь, девочка. Это намного больше, чем твоя обида или ненависть ко мне, – он сделал ещё один шаг, и я почувствовала себя загнанной в угол. – Эдвард ошибся. Он позволил себе привязанность, слабость. Я не повторю его ошибок.

– Тогда зачем ты вообще вернулся? – я смотрела ему прямо в глаза, чувствуя, как подступает горечь. – Зачем ты лезешь в мою жизнь, если так боишься слабости?