* * *
Точные науки давались ей тяжело. Чуть ли не с разрывом сознания, она недовольно сводила плечи, раз за разом перечитывая учебник, а после тихонько списывала у Нии, пока та не видит. Благо, преподаватель оказался близоруким, и дальше собственного носа разглядеть не мог. Многочисленные дроби никак не складывались и не вычитались, законы не работали, а вместо одного в ответе получалось сто девяносто три целых, четыреста сорок пять тысячных. Рал стыдливо озиралась и тяжело вздыхала, однако, к ее счастью, примерно у половины однокурсников была такая же проблема, и она немного успокаивалась. Не хуже всех, значит, пока сойдет. Потом посмотрим.
За то в гуманитарных предметах быстро выяснилось, что ей, буквально, нет равных. Она с завидной легкостью впитывала языки, понимала литературу, имела тонкий музыкальный слух и легкую руку. Это, конечно, не так впечатляло, как знание точных наук, но все равно вызывало некоторую степень уважения у неадекватных, агрессивных студентов.
- Он такой сильный. Умный. Иэн, в смысле. Хороший союзник, не находишь? А, значит, и друг тоже хороший. – Ния стянуто улыбнулась. - Тут нужны союзники. Втроем проще выжить.
- Не знаю. Если играет в приставку и читает Канта, то, думаю, сойдемся. Если не будет корчить главного, конечно. – Та подняла глаза к потолку и криво ухмыльнулась.
- Странная ты.
- Ты тоже. Здесь все, куда не посмотри, такие себе. И мы с тобой не исключение. Ну… у всего есть свои плюсы, столовая тут отличная. У меня не хватает слов восторга. – Рал мечтательно зажмурилась и вздохнула. – Есть хочу.
- Скоро поешь, уже домой идем. – Фарлоу рассмеялась и махнула рукой.
Каменные ступени мелькали под ногами, и вот уже взгляду показался центральный вход. По бокам от него стояли все те же высокие фикусы, а рядом с ними, за столиками притаились крупные, грозные охранники. Девушки проводили их глазами и, через несколько метров, наконец, оказались на улице. Вдруг одна из них застыла, переводя сосредоточенный взгляд в сторону. Рядом с дверью, прислонившись к стене, стоял их старый знакомый и, вместе с этим, новый однокурсник. Он немного улыбнулся и раскрыл широкий, черный зонт, пряча под ним студенток. Дождь усиливался…
3. Тот, чьё имя нельзя называть
«Они спросили меня, чего я хочу больше всего. Прямо сейчас. Недолго думая, я закрыла глаза и ответила: «хочу, чтобы вы ушли». И они ушли. Из моей жизни, навсегда. Хотя мне всего лишь хотелось, чтобы они вышли из комнаты, ведь не могу спать, пока кто-то смотрит. Их становилось все меньше и меньше, за то цифры моего возраста неумолимо росли, появились волосы там, где их не было, выросла грудь и появилась талия. Сама себе смеюсь, почему я до сих пор не оставила попыток что-то изменить, раз за разом улыбаясь незнакомым людям, пытаясь им что-то показать, рассказать… выглядеть, быть может, забавной, быть может, интересной. И, хотя и взрослые дети мало кому нужны, мне по-прежнему везло. Более того, многие считали, будто я родилась под счастливой звездой, раз мне давали шанс столько раз. Правда, отчего-то, счастливая звезда ничто мне не давала кроме шанса, и я по-прежнему возвращалась. Интересно, а нужно ли что-то еще, или, может, дело во мне?»
- Ну… – Атта широко ухмыльнулась, и поднесла к лицу девушки беспроводную плойку. – Она заряжена. Хочешь попробовать?
- Твою мать! Как ты пронесла это в академию? – Ее однокурсница отступила на шаг назад и уперлась в стенку кабинки туалета.
- Дело техники. Так что?
- С ума что ли сошла? Думаешь, никто не заметит? Были прямые волосы, стали кудрявые…
- А я не о волосах. – Девушка жутко раскрыла глаза, ее лицо в мгновение ока сделалось в разы менее адекватным и веселым. – Если ты не сделаешь этого, вся академия узнает, что ты снова подсела. Возьмись за нее, и подержи, хотя бы, десять секунд.