А я снова вздохнула. И почему у меня такое чувство, что в нежелании пересекаться с Мартом я убеждаю в основном саму себя?

Глава 16

Когда мы вернулись в шестой корпус, у двери моей комнаты лежал тюльпан. Я подняла его с улыбкой, улавливая слабый аромат мяты.

После воскресной стычки цветы стали появляться на пороге каждый вечер. В разное время – видимо, это зависело от того, насколько Март загружен. К утру магия успевала развеяться, но непрерывная цепочка подарков создавала впечатление, будто в моей кружке всегда стоит один и тот же неувядающий тюльпан.

Сам Март при этом не показывался. Один раз он оставил цветок, когда я сидела в комнате, однако не выдал себя ни стуком, ни скрипом. Наверное, не хотел, чтобы я думала, будто он навязывается. Мы ведь довольно резко поговорили в последний раз.

Даже если бы я не любила цветы, следовало признать, что это очень оригинальный и романтичный способ напоминать о себе. А тюльпаны мне нравились, как и мягкое, но упрямое желание Марта меня завоевать.

Я прижала тюльпан к груди. Быть бы еще уверенной в том, что Март не виноват в гибели детей в Проклятом лесу…

– Эт’ что такое? – Джен сунула голову за мое плечо и восторженно выдохнула. – О-о, ничего себе! Круть! Эт’ кто тебе дарит?

– Март? – спросила Летта.

В ее голосе прозвучало странное напряжение. Я закрыла собой цветок, оглянулась на нее и, повинуясь безотчетному порыву, соврала:

– Не знаю. Эрон, наверное. Я как-то при нем сказала, что люблю тюльпаны.

– Это не в стиле Эрона, – задумчиво ответила Летта. – Уж поверь, он бы целый спектакль сделал из своего подарка.

Я пожала плечами.

– Ну, может, Альт. Кажется, он не очень доволен новой невестой, и он тоже знает, какие я люблю цветы. Впрочем, какая сейчас разница. Пока мы треплем языками, собрание успеет закончиться.

– Да, – спохватилась Летта. – Давай поскорее.

Я пристроила тюльпан и быстро схватила методички и списки с заданиями, по которым у меня действительно возникали вопросы – все должно выглядеть достоверно. Затем мы с девчонками зашагали к мужскому корпусу.

В той стороне я была всего раз, в тот день, когда Джен с Леттой показывали академию. Общежитие – почти точная копия нашего – точно так же располагалось в самом углу территории, и за забором начинались «дикие земли», принадлежавшие лесу. Только здесь они, пожалуй, были вытоптаны побольше, чем с нашей стороны.

Трехэтажное здание, в скульптурном оформлении которого тоже преобладала драконья тема, шумело после окончания учебного дня. На втором этаже кто-то распахнул окна, и оттуда звучал мужской смех. Кажется, праздник устраивали именно там.

Тихо выругавшись, я остановила подруг и отвела их с аллеи за кусты, под рябину. Алые грозди соблазнительно висели у самых наших голов, когда я решительно сказала:

– Все, хватит. Разворачиваемся. Я не смогу ничего подслушать.

– Почему? Ты еще даж’ не попробовала! – расстроилась Джен.

– Сами посмотрите! Вечеринка на втором этаже. Как я наколдую прослушку? Я же не мастер, мне сначала надо попасть в то место, которое я буду прослушивать! И это займет не меньше пятнадцати минут. Если я буду торчать под дверью и бормотать заклятие, все поймут, что что-то не так.

Летта с видом опытного психоаналитика положила мне ладонь на плечо.

– Ты паникуешь. Соберись, Эльза. Ты же зубрила, зубрилы всегда находят выход из трудной ситуации.

Я мрачно глянула на нее, но та не заметила. Коснувшись подбородка, она задумчиво осмотрела дерево, рядом с которым мы стояли.

– Для прослушки нужен «якорь», так? – спросила Летта.

– Ага. Что-то мелкое, к чему я привяжу «нить» и буду слушать через нее разговор с другой стороны.