Кротова же тянуло к этому древнему оружию. Он и сам не смог бы сказать, откуда такая любовь. Скорее всего, виноваты были мушкетеры, капитан Блад и еще множество героев из детства. Первый раз увидев, что Гронберг вытворяет клинком, он сразу решил – если будет возможность, обязательно научиться владеть мечом в совершенстве.

Занимались этим древним видом спорта, в большинстве своем, курсанты старших курсов. Новеньких пришло лишь несколько человек. Когда Кротов появился в зале, все остановились. В группке старшекурсников, разминавшихся в углу зала, о чем-то ожесточенно заспорили, поглядывая в его сторону. После короткого обсуждения к нему направился рослый курсант со знаком помкомвзвода и четырьмя годичными нашивками.

– Ты зачем здесь? – сняв мягкую защитную маску, спросил он.

– Хочу научиться работать с мечом.

– Но ты, как мне сказали, вообще не из цивилизованных миров. Зачем тебе знать это древнее искусство?

Кротов растерялся. Кто сказал и как объяснить, что, когда клинок появлялся в его руке, он становится совсем другим. Что-то просыпается в душе, оставшееся от предков – казаков, прошедших и завоевавших с шашкой там, на Земле, половину мира.

– Мне нравится, – только и нашелся, что сказать, Сергей.

Старшекурсник еще раз оглядел его и снисходительно посоветовал:

– Ты бы лучше какой-нибудь технический вид выбрал. Говорят, у тебя с электроникой нелады. Вот и занимался бы дополнительно.

Кротов набычился.

– Я хочу заниматься фехтованием, – тщательно выговаривая слова, ответил он.

Но старшекурсники уже, видимо, решили его судьбу.

– Здесь не просто спортивная секция. Мы имеем право отказать во вступлении в наше общество любому без объяснения причин.

Кротов начал злиться и, по своей привычке, просто решил спровоцировать старшекурсника:

– Неплохо вы устроились! Не надо никому объяснять, что вы меня боитесь!

Вспыхнувший курсант хотел сказать что-то резкое, но его опередил другой. Он быстро шел от прислушивающейся к разговору группы.

– Подожди, давай я объясню, почему ему надо бежать отсюда.

Что-то знакомое показалось Сергею в лице этого курсанта. А, вот это кто! Уже подзабывший свою первую драку в столовой, он не сразу узнал в подошедшем того бледнокожего курсанта, которого тогда свалил ударом по мужскому достоинству. Рослый повернулся к бледнокожему. Тот заговорщицки кивнул ему. Он понимающе усмехнулся и крикнул:

– Дайте кто-нибудь меч новенькому!

К Сергею подошла девушка и протянула свой меч. Стянув маску, она наклонилась к его уху:

– Продержись хоть пару минут, пусть с него спесь немного слетит.

Можно было не просить об этом. Кротов уже сам был готов кинуться в драку. Он всегда не терпел высокомерного отношения и совершенно не выносил таких – ставящих себя выше других и считающих, что имеют право поучать остальных, как им жить. В Афгане ему не раз пришлось убедиться, что самый тихий и небоевой солдат, к которому все относились снисходительно, вдруг, наоборот, оказывался самым надежным и востребованным.

– Выставляем мечи на болевой разряд? Согласен?

Бледнокожий спросил это с таким видом, словно знал, что Кротов сейчас откажется.

– Согласен, – буркнул Сергей.

Отказаться было выше его сил. Он знал, что такое болевой разряд – Глемас в свое время показывал. При каждом удачном уколе или рубящем ударе, достигшем цели – происходил электрический разряд. И чем удачнее был удар или укол, в реальном бою вызвавший бы тяжелое ранение, тем сильнее был разряд. Смертельный, например в сердце, разряд был таким, что противник обездвиживался и не мог продолжать бой. Услышав согласие землянина, старшекурсник удивленно вскинул брови.