Семейка не ела уже больше полусуток! Они истуканами сидели в ожидании следующего часа. Хорошая диета! Надо посоветовать кому-нибудь.

На второй час нового этапа доставки письмо не появилось на кухонном столе. Это насторожило Драгера и он, повинуясь какому-то чутью, отправился рыскать по дому. Так и есть! Письмо лежало на столе в гостиной!

Теперь письма появлялись с той же регулярностью, как и прежде каждый час в разных комнатах. С наступлением роковой минуты очередного часа оба супруга подрывались с места и неслись по всем комнатам. Хватило третьего раза, чтобы понять закономерность – письма проявлялись не на полу, не в шкафу, а именно на столе, как в первый раз.

Нетрудно было догадаться, что им обоим пришла мысль, что стол есть и у Гарика в уборной, где стояла злосчастная коробка, в которой им его подкинули.

Драгер ворвался к спящему мальчику, скинул со стола эту злосчастную тару и, схватив стол, потащил его в коридор. И как раз вовремя! Следующее Четвёртое письмо появилось на нём!

К очередному Седьмому часу закончились и комнаты в доме Дуремар и столы, столики, столешни. Как будет появляться следующая партия корреспонденции, было не известно, и Мистера Драгера осенила гениальная мысль – надо бежать из дома! Точнее, вывозить из него куда-то Гарика.

Внимание! Книга может содержать нецензурные мысли… читателей.

Все события строго документальны и не имеют ничего общего с реальностью!

"Если не ждёшь дождь,

Он постучится в окно,

Громом зашепчет."

Семейка Дуремар в спешке покидала город. Гарика родственники прихватили с собой. Собственно, из-за него они и сорвались с насиженного места, считая, что остальная корреспонденция будет также приходить к ним домой, а раз из них никого там не будет, то и получать письма будет некому.

Но они ошибались. Двадцать Второе послание им подали вместе с завтраком в придорожной корчме. Драгер настолько опешил, что сорвался вместе с семьёй, так и не отведав блюд, хоть за них и было уплачено. Диета продолжалась…

К концу Двадцать Третьего часа они подъезжали к манозаправочной станции. Всю свою накопленную ману Демоны Фэнтезиландии хранили на карте, а для распоряжения ею должны были снимать со счёта через манотерминалы, либо расплачиваться за магические и бытовые услуги. Некоторые запасы наличной маны, конечно, у всех оставались, но их тратили, как правило, на неотложные житейские потребности – козюлю из носа убрать, не прибегая к помощи рук, дабы слыть респектабельными, отменить локально дождь над своим домом, устроить Мир во всём Мире, но также, локально в пределах своей сонной фантазии и то, лишь на ночь, и лишь для самого себя.

Заправщик снабдил их самовозку магической подпиткой, смазал манотахометр, и, как бы между прочим, протянул в окошко конверт, мило улыбаясь.

– Опять! – Взревел Драгер и рванул прочь, не поделившись с манозаправочной станцией своей маной с карты. Он нёсся что было силы, пока неожиданно смамовозка резко не остановилась посреди тракта. Произошёл возврат маны из самовозки на станцию из-за непоступления маны Драгера им на счёт.

Злясь сам на себя, а ещё больше на Гарика, дядюшка вышел, подошёл к дырочке сзади самовозки, закатал рукав, надкусил вену и стал понемногу без энтузиазма сцеживать кровушку в самовозку. Это был более длительный процесс, чем на манозаправке, но зато напрямую, без посредников.

Когда кровопускание было завершено, самовозка томно вздохнула и завелась.

Мистер Драгер уже собирался раскатать рукав, когда сзади кто-то подошёл:

– Вам помочь?

– Нет, спасибо, я самостоятельный.