С этими словами мужчина отвернулся и решительно зашагал прочь, а пространство передо мной заполнило лицо Демида.

Черты его лица заострились, а глаза превратились в бездну, затягивая в омут беспамятства.

- Ты еще скажешь мне спасибо, - последнее, что я услышала, прежде чем нырнуть в темноту.

От автора: У меня очень большая просьба. Я хочу понимать, что пишу что-то интересное для читателей. Поэтому, пожалуйста, поставьте звездочку книге.

Спасибо!

7. Глава 6. Сон и явь

Огромный волк несется за мной по пустынным улицам Питера. Мое сбитое дыхание смешивается с легким дыханием животного. Ему совсем не тяжело, в отличие от меня. Из последних сил достигаю первой попавшейся двери в одном из дворов-колодцев, дергаю на себя.

Но она заперта!

Я продолжаю истерически дергать за ручку, а позади уже слышу мерное дыхание хищника. Как я хочу умереть? Стоя спиной к опасности или глядя ей в глаза?

Медленно оборачиваюсь, холодея от ужаса. Я не могу кричать, тело почти парализовано.

Глаза-в-глаза — мы с волком смотрим друг на друга. Глаза у него удивительно умные, осознанные.

Это не животное!

Миг — и его сметает с места волной света. Какое-то оружие?

На месте волка стоит молодой мужчина. Высокий, привлекательный, кареглазый. Он неотрывно смотрит на меня. Приближается, обволакивает своей энергетикой, властно обнимает и целует, беспардонно врываясь в мой рот наглым языком.

И тут я просыпаюсь!

Сон повторялся снова и снова на протяжении нескольких месяцев. Я даже обратилась к психологу, но тот сказал, что это следствие стресса из-за частичной потери памяти.

Сама я много раз пыталась восстановить в памяти несколько часов, но так и не смогла.

Меня нашли лежащей на улице Медвежьегорска уже под утро. Вокруг не было никаких следов, которые объяснили бы мое состояние. На мне не было следов насилия.

В больнице диагностировали переохлаждение и потерю памяти. И все. Также из моей сумки исчезли все записи, сделанные мной в архиве. Сама я так и не вспомнила, что вообще нашла. Только Тёма потом сказал, что у меня был какой-то бред насчет карельских долгожителей, но я так и не смогла сопоставить информацию с той, что осталась в памяти.

Лука Лукич прибежал вместе с Артёмом в больницу, долго охал, переживал. Заявил, что раз такое дело, то он даст другое задание, полегче. Артём покивал и сказал, что сам все сделает, а диплом защитим вместе.

Я провалялась в больнице до конца практики, вернулась в Питер, худо-бедно написала и защитила диплом вместе с другом. Правда, итоговая оценка оказалась минимально допустимой, а это закрывало мне путь в те издания, в которых рассчитывала стартовать в карьере.

Да, в итоге я собиралась ездить по стране и писать, вести блог. Но на это нужны были деньги, хотя бы на первое время, а значит и работа.

С момента защиты прошел уже месяц, а я так и не нашла ее.

- Дочь, вставай! - донеслось из-за двери ворчливо. - Сколько можно дрыхнуть? Никакого толку от тебя…

Я прикрыла глаза и глубоко вдохнула, а затем медленно выдохнула. Мама всегда была мной недовольна, сколько себя помню.

«Ты бестолочь», «Ничего не умеешь», «Куда на журфак собралась? Лучше бы парикмахером стала!» Это лишь часть бесконечных претензий ко мне.

Родительница все время сокрушалась, что я пошла ростом в отца, не стала изящной дюймовочкой с фигурой типа «песочные часы», как у нее. Правда, сама она тоже давно перестала походить на Мэрилин Монро, раздавшись вширь. Но она-то, по ее словам, уже жизнь прожила. А вот мне надо мужа искать.

То, что мужа я искать не собираюсь, я уже давно не упоминала в разговорах с мамой. Для нее я была слишком высокой, не особо красивой и недалекой дочерью, которую надо «пристроить».