- Не больно больше?
- Нет, - ответила Уна. – Нет…
Их губы снова слились в поцелуе, теперь в более изощренном и откровенном, Дерек двинулся раз, другой, проникая в тело девушки, и Уна, настороженно ожидающая боли, не почувствовала ее. Наоборот – вернулся тот самый приятный стыд, наливающий живот пульсирующей тяжестью, и Уна поняла, что оно, то самое, запретное и тайное, свершилось. То, что сейчас с ней делает Дерек, взрослые и называют любовью, и скрывают подробности от детей.
Толчки его члена в ее теле стали чаще и сильнее, теперь Уне нравились жесткие прикосновения, она замирала и даже дышать переставала, сосредотачиваясь на разгорающемся в ее теле тепле, медленно превращающемся в нестерпимый жар. Она хотела крикнуть, когда поняла, что от этого жара ее бедра бессовестно дрожат, и стонов не сдержать, но Дерек помог ей – снова поцеловал ее, заглушая рвущиеся из груди жалобные всхлипы.
С ее телом происходило что-то, чего она раньше не испытывала, она чувствовала одновременно и блаженство, и абсолютную беспомощность, лишенная возможности контролировать поток обжигающих ощущений. Она постанывала, стараясь устроиться удобнее, чтобы не было так невыносимо хорошо, чтобы не заходиться в стонах, захлебываясь прохладным воздухом, но становилось только еще более невыносимо. Движущийся в ее теле член становился все жестче, и испуганная Уна кричала, царапая влажную спину Дерека, чувствуя приближение чего-то, что не могла не объяснить, не сдержать.
- Я сейчас умру, - выкрикнула она, чувствуя, как горячее наслаждение разливается по ее телу, выгибая его и заставляя приникнуть к Дереку крепко-крепко, дрожа он каждого следующего толчка как натянутая струна. – Все, все!
Ослепительное наслаждение обрушилось на нее, она не узнавала свой голос, старший грубым и каким-то по-дикарски бессовестным. Она стонала и рычала, извиваясь под Дереком, и каждое прикосновение заставляло ее вздрагивать от наслаждения как от удара. Но она продолжала свою бессовестную возню, доставляя себе последние – самые сумасшедшие, - вспышки удовольствия, до исступления, до полного отключения всех чувств, до растворения в наслаждении и до блаженного покоя, который после всего случившегося был слаще всего…
- Это так и бывает?! – прошептала Уна, широко раскрывая изумленные глаза, облизывая искусанные, вспухшие губы. Дерек, тяжело дыша, навалился на нее всем телом, обняв девушку, и его кожа была обжигающе горяча.
- Да, - еле слышно ответил он. – Так и бывает… Уна моя, рыжая и красивая…
4. Глава 4. Первый жестокий урок
В крыло академии, где располагались личные комнаты, девочек-первокурсниц проводила их новая наставница – Дама Игрейна, как она сама велела себя называть.
- Дар, - пробормотала она слегка удивленно, разглядывая Уну с головы до пят. – Какое удачное приобретение магистра Аргента, практически сокровище… наверное, он очень доволен?
Девушке ее взгляд не понравился. В нем было много неприкрытого, циничного оценивающего интереса, словно Дама Игрейна прикидывала, а как дорого можно продать девушку. Впрочем, Дама Игрейна довольно скоро прекратила рассматривать Уну. Словно это занятие ей надоело или она приняла какое-то решение.
- Быстро, быстро! – скомандовала она. – Вам предстоит еще переодеться и явиться к ужину, и все это следует проделать до восьми часов вечера. После восьми вы должны быть в своих комнатах. Негласное правило академии гласит: не пойман – не виноват, и ему все подчиняются строже всего.
Ее карие глаза весело блеснули, наставница повернулась на высоких каблучках и устремилась по коридору с такой скоростью, что Уна и ее спутница, обутые в удобные, практичные ботинки, едва поспевали за нею.