– А у меня?

– У тебя неучтенная мать бегает.

Линда тоже ничего скрывать не стала. И сейчас скрипнула зубами.

– Интересно, откуда она выбежала? Считай, пятнадцать лет ее не видно, не слышно…

– Больше.

– Девочки, а это не могут быть собакоголовые? – поинтересовалась Анна-Лиза.

– Собакоголовые? – Линда и Селия сделали стойку.

При всей своей романтичности Анна-Лиза могла высказать такую мысль, до которой не додумывался никто из подруг.

– Императрица… ну, старая, не Эвержанна.

– Что с ней не так?

– Она не могла качнуться в ту ересь?

– Тогда бы и Далларен давно уже… – задумалась Селия.

– Не обязательно, – Анна-Лиза говорила медленно, размышляя. – Вот считайте. Допустим, собакоголовые воздействовали на императрицу. Это было давно, но сколько лет уже было Далларену?

– Лет десять точно, – кивнула Линда. – Может, даже пятнадцать.

– Подросток.

– Тогда почему на него не…

– Потому что он рос в Ривердене, – отмахнулась Селия. – Это летняя резиденция монархов, и там к детям подобраться очень сложно.

Подруги не стали уточнять, откуда Селия это знает. Она просто так говорить не будет.

– А к его матери – могли. Старый император был плох, после его смерти регентом стала бы королева-мать, ну и… ее подсадили на крючок, – Анна-Лиза размышляла вслух. – Никто ведь не знает, куда исчезали мужчины? Колодец… что значит – колодец?

– В одной из башен дворца есть колодец, который выходит в подземную речку. Туда можно что угодно сбросить – унесет течением, – разъяснила Селия.

– Вот. Проверить-то нельзя, а их могли и в жертву приносить.

– Тогда эта зараза сюда уж лет двадцать лезет?

– Почему нет? Насаждение своей веры – это не так быстро, – Анна-Лиза крутила на пальце локон, который и так завивался в тугую колбаску. – Никто не проверял, а она… вот могла ведь? Алтарь – штука компактная, да и не искали его.

Девушки переглянулись – и согласно кивнули.

– Тогда получается, что моя… мать – из этих? – озадачилась Линда.

– А ты расспроси при встрече.

Расспросить Линда хотела. Но мамаша, словно чувствуя намерения дочери, рядом не появлялась.

– Обязательно спрошу при встрече.

– Пока встреча не состоялась – вот.

Селия достала из кармана три тонких обруча. Обычные браслетики из красной шерстяной нити, такие на ярмарке дешево уходят, их и крестьяне побогаче дочкам покупают.

– Девочки, иголка – и по капле крови на все три браслета.

Селия первая показала пример, нанеся три яркие красные капли на нитки. Хоть и морщилась. Не самые приятные ощущения – себя иголкой колоть до крови.

– Активировать? – с видом знатока спросила Линда.

– Да, – Селия сосредоточенно вела ладонью над браслетами.

Три обруча светились красноватым светом, потом вспыхнули особо ярко и погасли. Селия взяла, не глядя, один из них и надела на левую руку. Так, словно он был из металла, а не из нитки. А на запястье браслет тут же смялся, съежился, приник к коже.

– И вы.

Девушки повиновались.

Селия взяла их за руки, заставила Анну-Лизу и Линду сцепить пальцы и громко произнесла:

– Замыкаю кольцо!

Несколько секунд ничего не происходило.

А потом браслет начал истончаться, уходить под кожу – и спустя минуту о нем напоминали только тонкая красная полоска на запястье и сильнейшее жжение, как от крапивы.

– Что за?.. – вежливо спросила Линда.

– Моя идея, моя разработка, – Селия откровенно гордилась собой и не скрывала этого. – Тянет на магистерскую, между прочим!

– И что это такое?

– Это… помните, как нас схватили?

– Помним, – помрачнела Линда.

– Вот. Эти амулеты замкнуты и настроены на нас троих. Если одна из нас попадет в беду, ей достаточно сжать запястье…

– А если не дотянется? Связали?