Он глумливо усмехнулся, и черты его лица исказили возрастные морщины.

– Тебе не идет эта напыщенность, Ксивер Зальцри. Неужели… – В его взгляде отразилось осознание, когда он осмотрел меня с ног до головы и остановился на глазах. Глазах, в которых плескалась скорбь. – Так это правда? Всеми известная дочь Карателей похоронила своих родителей, а по совместительству лидеров революции, – протянул он насмешливым тоном, от которого мои зубы заскрежетали. – Жаль, я не видел своими глазами. Эти двое молили о пощаде? Они уходили, держась за руки? Верили в любовь и Бога, которые не спасли их?..

– Заткнись! Закрой свой чертов рот!

Регулус довольно оскалился.

– Дело за малым – избавиться от их отпрысков.

Я знала, что он выводит меня на эмоции, но не могла справиться с безудержным гневом. Молнии взвились вокруг ладоней и потянулись по всему телу, готовые сорваться с цепи.

Я убью его.

Я знала, что убью его.

За спиной послышалось движение, а затем в зал проник еще один отряд, но то были ремалийцы, подверженные действию сыворотки. Сражение вокруг продолжалось, однако моя цель была иной – я смотрела только на Регулуса.

Он двинулся ко мне хромающей походкой и остановился напротив. Затем, опустив пистолет себе под ноги, отбросил его носком ботинка. Думал, я отступлю?

Мои молнии медленно рассеялись. Сжав кулаки и прикрыв ими лицо, я приняла боевую стойку, которую оттачивала на протяжении нескольких месяцев в тренировочных залах. Сначала в Академии «505», затем – в штаб-квартире Карателей.

Регулус повторил мое движение, но я бросила:

– Нагрудник.

Он усмехнулся и вытащил еще один пистолет.

– За поясом.

– Сама достанешь?

Я поморщилась от отвращения. Ебаный ублюдок.

– Думаю, смотреть там не на что.

Как только Регулус достал последний пистолет, он бросился в мою сторону.

Его выпады были отточенными и невероятно быстрыми, что напомнило мне технику Роксании. Тогда я поняла: она проходила военную подготовку именно у Ланцета, что сыграло сейчас мне на руку. Я могла предугадывать его атаки, потому что последние месяцы мы много времени тренировались с Роксанией. Однако из-за опытности этого человека я начала задыхаться уже спустя пару минут.

Мы кружили вокруг друг друга, словно в смертельном танце. Я следила за его движениями, стараясь найти слабые места. Его ведущей рукой была левая, в то время как я могла управляться обоими. Регулус был взрослым массивным мужчиной, но я обладала ловкостью и скоростью.

Пригнувшись под кулаком, я выбросила руку и ударила его в челюсть.

– Маленькая сучка!

Через мгновение кулак впечатался мне в лицо. Затем в живот. И снова в лицо. Удар, удар, удар. Я отпрыгнула на пару шагов. Перед глазами замелькали черные точки, а на мраморный пол брызнула кровь.

Но я снова двинулась в атаку.

Битва вокруг продолжалась. Никто не подавал виду, однако произошедшее подкосило нас. Не только меня и Крэйтона, который разбирался сейчас вместе с Рейвен с Банковским Советом, но и всех Карателей. Мне хватило одного мгновения, чтобы понять это, оглядев огромный зал.

Знаешь это чувство, Ксивер, когда искра в груди медленно затухает? Когда ты всеми силами держишься за идею, боишься сдаться, подвести своих людей, но твои движения становятся такими, будто ты больше не боишься, что жизнь оборвется? Будто ты делаешь вид, что сражаешься, пока внутри уже готовишься к вечной темноте?

«Знаю», – отвечала я сама себе. – «Я знаю это чувство».

Такое произошло с нами при захвате банка.

Наша искра потухла.

Осознание, что люди, которые вели за собой целое движение, навечно исчезли, пошатнуло настрой операции. Черт, да даже Джулиан или Зейден, которые знали наших родителей от силы несколько месяцев, выглядели потерянными. Что говорить о тех, кто шел за ними с основания движения? Что говорить о тех, для кого они стали семьей? Что говорить об их родных детях?