– Кстати, мы с Каем немного поворошили архивы и узнали мою настоящую фамилию. – Я резко остановилась, поддавшись любопытству. – Так что нашему сыну не придется брать фамилию твоего сумасшедшего старика.

Хоть мне хотелось влепить ему затрещину, я спросила:

– И что за фамилия?

Проходя мимо, он мазнул губами по моей щеке и прошептал, смотря мне в глаза:

– Рестейрн. Астрид Рестейрн.

***

После Падения Хваннейри превратился в небольшой военный городок, в центре которого располагался аванпост. Как только Кай стал полноправным правителем, именно туда он отправил самый подготовленный отряд: ранее на город совершались наиболее масштабные налеты триад.

Телепортировавшись на пустынную местность, мы не стали заезжать на территорию Хваннейри, а отправились прямиком на горный перешеек. Нас должен был сопровождать командир Хельгюсон, но пошел он в задницу после всего, что сказал Каю. Когда этот викинг, насупившись, пришел в главный зал, Феникс захлопнул двери прямо перед его перекошенным от гнева лицом.

Правильно – не нужны нам такие заносчивые ублюдки.

Оглядевшись и поежившись от плохого предчувствия, я сразу же вспомнила жуткую историю про перевал Дятлова. Мой взгляд заскользил по нашей группе и насчитал девять человек. Девять! Столько же отправилось на чертов перевал во времена СССР, о которых мне рассказывала мама. Это ли не знак, что мы все умрем?

Соберись, тряпка.

– О чем думаешь?

Я вздрогнула, когда сбоку раздался знакомый голос. Человека, а не какого-нибудь йети.

– Не пугай меня, – пробормотала я, наткнувшись на веселый взгляд Сиеры. Роксания подошла ко мне с другой стороны. – Вспомнила, как мама рассказывала про перевал Дятлова. Не хочу, чтобы мое тело нашли выпотрошенным и похоронили не в самом красивом нижнем белье. В такую погоду на мне трусы с овчинным мехом.

– Самое красивое белье – это те самые…

– Заткнись! – рявкнула я и, развернувшись, бросила в Феникса снежок.

Он нагло усмехнулся и подмигнул мне. Зейден и двое сокрушителей из отряда спрятали улыбки за теплыми шарфами, а остальные сделали вид, будто не чувствуют потрескивающих между нами искр.

Рядом с Фениксом шагала Таллия. Она смотрела на меня так, словно я отобрала ее игрушку – хотя, по всей видимости, так и было.

Смотря на нее, я вытерла уголки губ и облизнула пальцы.

Ее глаза вспыхнули.

Получи, сучка.

Развернувшись к девочкам, я обратилась к Роксании:

– Ты ездила к маме? Рейвен говорила, вы с Крэйтоном навещали ее вчера вечером.

– Да, пока что ее поселили в седьмом секторе.

– Ей не становится лучше? – спросила Сиера.

Выдохнув облако пара, Роксания неуверенно пожала плечами.

– Последнее время она стала немного… спокойнее. Ее не так часто одолевают приступы, а вчера она даже рассказала Крэйтону, как они познакомились с моим отцом. Ощущение, что она признает его больше, чем меня, – выдавила с горечью Рокс. – Нет, я не против, конечно же. Мне наоборот нравится, что они нашли общий язык, хотя не найти общий язык с Крэйтоном практически невозможно.

– Тебе просто не хватает материнской любви, – мягко подсказала я. – Это нормально. Мне тоже ее не хватает. Даже в пятьдесят лет будет не хватать.

– И мне, – призналась Сиера. – Иногда до такой степени, что хочется разорвать грудь, чтобы не чувствовать чертово жжение.

Ее родители погибли во время Падения, и хоть Блэквуды заменили Сиере семью, она не могла забыть своих родных родителей. Так же, как и Рейвен. Я отдаленно помнила Лизз и Кристиана Кортлэнд: они были солнечными и приятными людьми, которые на каждый съезд привозили нам – детям – подарки.

Боль от потери притуплялась, но не исчезала бесследно. Она следовала за тобой на протяжении всей жизни, просто иногда выглядывала из-за угла, напоминая о себе, а иногда оставалась в тени.