– Дальше мы начали составлять план – и вот теперь вы здесь.

Я сидел в тишине долгую минуту, барабаня пальцами по коленям.

Как обычно всё оказалось не так, как мы предполагали. Столько лет мы с Ксивер прожили в обиде на мать и отца за то, что они бросили нас на волю судьбы. Столько лет мы были убеждены, что они мертвы.

И вот они сидят передо мной и говорят эти слова.

Они были в тюрьме.

Они искали нас по всей Исландии.

Они никогда не переставали любить нас.

– Мне сложно объяснить, что я чувствую, – вырвался из меня честный ответ. – Нам с Ксивер нужно время, чтобы просто… принять это. Мы столько лет жили в неведении и лжи, а сейчас… сейчас всё слишком изменилось. Не обижайтесь на Ксивер, это ее защитный механизм. Она была ребенком, когда всё произошло.

– Мы понимаем, – вздохнула мама. – И будем ждать столько, сколько потребуется.

– А что с родителями Рейвен?

– Погибли, – тихо ответил отец. – Еще до Падения.

Для Рейвен наши родители были намного ближе, чем свои собственные, но эта новость всё равно ударит по ней. Такие вести не проходят бесследно.

– Еще один вопрос. – Я посмотрел на маму. – Про временную петлю.

Когда Ксивер рассказала всем, что произошло в Хваннейри, мы не могли в это поверить. Ни я, ни Роксания, ни другие наследники. Поверили только наши родители, потому что они сами большую часть жизни проводили научные исследования.

– «Мы встретимся, когда вы запустите второй цикл». Как ты узнала, что Ксивер попала во временную петлю?

– Она сама дала мне знак, придя из другой временной реальности, – пояснила мама. – Представь, как однажды я просыпаюсь и нахожу фотографию своей дочери. Только тогда ей было шесть лет, а на фото – двадцать шесть. На оборотной стороне она написала: «Из четырех циклов самый главный второй. Дай им знак, чтобы они не сдавались». Вторым циклом Ксивер назвала нападение триад на плато, которое изменило ваше будущее. Вам нужно было отбросить страх и бороться, чего вы не сделали в ее временной ветке, поэтому оказались в руках ЦЭСа. Мы не были уверены, что это на самом деле вмешательство во время, но решили довериться ей.

– И не зря, – растерянно прошептал я.

Она слегка улыбнулась.

– Не зря.

– Получается, когда петля схлопнулась, Ксивер вернулась в свою реальность и увидела, как изменила ее своим вмешательством?

– Всё так, – подтвердил отец. – Время – самая могущественная материя, хоть мы ее и не видим. Само мироздание подарило нам шанс изменить его, если в 2060 году произошел повторный взрыв и запустил временную петлю.

– У меня есть предположение, что это дело рук не мироздания, а человека, – хмыкнула мама, наградив отца выразительным взглядом.

Я поддался чуть ближе.

– Думаешь, кто-то из них… из нас подстроил взрыв?

– Я уверена в этом, – ошарашила она меня своим ответом. – В любом случае мы никогда не узнаем, кто это сделал. Мы живем в настоящем, а будущее той Ксивер – лишь вероятность, которая уже изменилась.

Пребывая в полном шоке, я решил задать еще один вопрос, как вдруг дверь за спиной распахнулась. Я обернулся и заметил в проеме Зейдена.

Очень взволнованного Зейдена.

– Исайя?

Мы втроем вскочили со стульев.

– Что случилось? – спросил отец.

– Плохие новости.

Зейден перевел взгляд на меня и произнес одно-единственное слово:

– Кай.

Сегодня мне приснился незнакомый парень. Помню, с какой мольбой он смотрел на меня своими ониксовыми глазами. Словно хотел, чтобы я увидела его. Словно хотел, чтобы я запомнила его.

Если когда-нибудь ты прочтешь это, знай: я никогда тебя не забуду.

Личный дневник Ксивер Зальцри, 2051 год

Удар.

Удар.

Удар.

Отскочив на пару шагов, я перевела дыхание и вытерла с лица пот. Руки, обмотанные боксерскими бинтами, дрожали от перенапряжения, но я снова нанесла жесткий удар по тренировочной груше. Слева. Затем справа.