Каратели.

Они существовали.

И наши родители были их лидерами.

Тряхнув головой, я вернулся в настоящее. Астрид тоже каждый раз удивлялась всему увиденному, поэтому сейчас пробормотала:

– Дам руку на отсечение, что мой папочка все волосы себе выдрал, когда узнал, куда подевалась его единственная дочурка.

– Ему нечего выдирать, Баки.

– Ну знаешь, – задумчиво протянула она, – теперь, когда он стал временным верховным правителем, он может позволить себе накладные волосы.

Я тихо засмеялся.

– Так вот куда правительство сливает деньги.

– Кто сказал деньги? – раздался позади возбужденный голос.

Я показательно закатил глаза. Нагнав нас, Джулиан закинул руку мне на плечи, но сразу же сбросил ее и поморщил нос.

– Крэй-Крэй, что это за куртка? Мне и так плохо от недостатка красной икры в организме, так еще и ты маячишь в этих… обносках.

Я наградил его уничижительным взглядом.

– Ты хочешь, чтобы я разгуливал по сектору изгнанников в дизайнерском костюме?

Он закатил глаза и снова закинул руку мне на плечи.

– Не пойми меня неправильно, но я всю жизнь держал во рту золотую ложку, поэтому сейчас прохожу период акклиматизации.

– У него джетлаг, – поддакивала спереди Роксания.

– Имея – не ценим, а потерявши – плачем? – спросил я, когда мы остановились в конце зала и Астрид распахнула двери в просторный кабинет.

– Как с языка снял, Крэй-Крэй.

Джулиан, конечно, немного преувеличивал. Удивительно, но повстанцы жили не в нищете, а в хороших условиях. Мама говорила, что они привлекают силу созидателей и воруют у правительства – провизию, одежду, бытовые вещи. Только в электричестве не было нужды: оно работало за счет кристаллов, добываемых подставными лицами в Сельфоссе.

В каждой спальне имелось чистое постельное белье, и даже несмотря на то, что в комнатах порой жили по пять-шесть человек, места хватало всем. Горячая вода, еженедельное обновление провизии, развлечения для детей. Каратели заботились о своих людях, поэтому считали удобство приоритетом.

Да, дети здесь тоже были. В конце концов, принадлежность к революционному движению не ограничивала людей в занятии сексом. Хотя не круто, наверное, родиться под землей.

Меня передернуло.

– Где Кси и Рейв? – спросил я, как только мы вошли в кабинет для переговоров.

– Рейвен спит, а Ксивер занималась с Зейдом и Джулсом. Ты же знаешь, ей нужно выпустить пар, – объяснила Роксания. Я не хотел, чтобы она мне отвечала, но ей, видимо, было плевать. – Она разнесет подземный город, если не направить ее гнев в нужное русло.

Плюхнувшись на кресло в углу кабинета, Астрид поморщилась от боли.

– Я ее понимаю. Все мы видели, что происходило между ней и Каем.

– Тебя это не расстраивает? – осторожно поинтересовался я.

Она помотала головой.

– Нисколько. Наш брак – обычная договоренность и довольно частая практика в аристократических семьях. После произошедшего про него можно забыть, потому что именно Джонатан выступал инициатором. К сожалению или счастью, между нами с Каем никогда не было чувств.

А теперь не было и самого Кая.

Он просто исчез.

Да, каждый из наследников догадывался о предстоящем эксперименте Трионы Марлоу и скрывал от нас правду. Как оказалось, Кай начал вспоминать первые опыты после знакомства с Ксивер. Эти события стерли нам троим из памяти, но генетические коды наших организмов были настолько уникальны, что могли сопротивляться любым воздействиям.

Мы были особенными.

У Ксивер и Кая сработал некий триггер в лице друг друга. Они начали вспоминать те дни, после того как познакомились, потому что их связывало общее прошлое. Кай рассказал о своих предположениях наследникам еще до Дня льда и огня, поэтому Астрид так плевалась ядом в Ксивер.