– П-п-помогите, – кротко вздохнул министр, с надеждой глядя на меня. Я инстинктивно стряхнула с себя несуществующую пыль чужих надежд, ожиданий и чаяний.

– Я пришел арестовать вас и придать трибуналу, – снова послышался тот самый знакомый еще со времен экзамена голос, а нем чувствовались нотки усталости. – За преступление, которое вы совершили, господин министр. А это мы изъяли.

По велению заклинания на стол упала гора окровавленных бумаг. Министр тут же заморгал глазами так, как даже я не умею. Дедушка знал толк во флирте, раз меня чуть не сдуло.

– О чем это вы? – забегал глазами старикан, а его бородатый помощник превратился в торшер, когда зловещая рука в черной перчатке скользнула по столу и смела оттуда одну из аккуратных бумаг, которые лежали под прессом.

– Дорогие сограждане, – усмехнулся тот самый голос, а я молчала, слыша, как шуршит листочек. – В этот скорбный час мы должны быть едины, как никогда! Я, министр магии, всем сердцем скорблю о жертвах неправильного заклинания, которые сегодня полегли на площади… Странно, у нас что? Появился отдел предвидения?

– Отдел магического прогнозирования, хиромантии и аналитики работает без перерыва и выходных, – глухо произнес один из магов, а под маской послышался смешок.

– Не покладая рук, по которым сверяют прогнозы, – спокойным голосом, не выдавая эмоций, заметил командир отряда, сжав листок в перчатке. Кто-то из отряда хихикнул, но тут же умолк. Драные плащи стелились по роскошному ковру, а с доспехов стекала кровь, тут же впитываясь в пушистый ворс.

«Торшер» побледнел, а рука в черной перчатке встряхнула листок, читая вслух в гробовой тишине.

– Я приношу искренние соболезнования семьям пострадавших, и обещаю сделать все возможное, чтобы хоть как-то облегчить вам боль страданий, – холодным голосом прочитал командир отряда, пока остальные молчали, опустив головы.

– Я не знаю, о чем вы! – собрался с духом и полномочиями министр, багровея и тыкая сухоньким пальчиком на дверь кабинета, возле которой стояла охрана. – Вон из моего кабинета! Я не позволял вам вот так врываться и рыться в моих документах! Обыск кабинета ми-ми-министра возможен только если ему выразили недоверие…

– Мы готовы разделить вашу боль, горечь утраты, и обещаем, что примем меры по поиску этих мерзавцев, – все тем же холодным и равнодушным голосом продолжал боевой маг, не смотря на вопли разгневанного министра. – Мы проведем детальное расследование обстоятельств произошедшего, и я, министр магии, клянусь, виновные будут наказаны по всей строгости закона.

Фигура боевого мага сделала несколько шагов вперед, сняла перчатку с руки и просто положила свою руку поверх трясущейся руки министра.

– Расследование закончено. Приговор вынесен, – отчеканил командир, а черная перчатка упала со стола на пол вместе с ворохом каких-то документов.

– Это – универсальная речь… На случай какой-нибудь трагедии, – выдохнул старик, открывая рот и тут же тихо сникая на стуле, пока я зажимала рот рукой. Кто-то из магов щелкнул пальцами, а сквознячок развеял горстку пепла, оставшуюся от министра магии.

– Министр сильно устал, – с легким оттенком меланхолии произнес знакомым голосом боевой маг, наклоняясь за перчаткой и поднимая ее с пола, пока помощник министра с ужасом смотрел на стол и опустевший стул. – И решил немного развеяться. Кто еще хочет в отпуск грехов?

В абсолютной тишине что-то скрипнуло, а я не верила своим глазам, видя, как фигура в алом, разорванном плаще усаживается в министерское кресло, откидываясь на спинку и положив руки в перчатках на роскошные подлокотники. «Ты стала свидетелем эпохального события!», – шевельнулось что-то внутри меня. И это «что-то» тут же гаденько добавило: «А свидетелей обычно мочат…». Мысль о том, что мочить меня будут явно не из игрушечного волшебного пистолетика, заставила меня тихо продвигаться к двери.