– А это передай своему хану, пусть на эти золотые накупит побрякушек для другой жены! Эту девочку я купил! – сказал он, пришпорил коня и во весь опор помчался догонять соплеменников, которые уже почти скрылись за очередным горным склоном.

Мурай подбежал к брату.

– Ничего, потерпи, так даже лучше. Этим мы сможем отвести подозрение от тебя.

«За что? Что я сделала не так?!» Адария не могла поверить в происходящее, глаза были сухими, слёзы клокотали где-то в горле. Её трясло то ли от холода, то ли от страха. Сейчас это не имело значения. Навстречу дул ледяной, пронизывающий ветер. Она забыла про раненое плечо, про боль – её пугало, что малыш заболеет и она не сможет спасти его. Теперь всё изменилось! Сейчас её не страшила та участь, что уготовила ей судьба, она думала только о своём крошечном сыне!

Ночью на привале Ак-Бору даже не прилёг, сна не было. Отчего-то было тревожно на сердце. Надо как можно скорее добраться до дома, проститься с отцом, проводить его в иной мир и сразу после этого отправиться к Адарии и сыну. Он уже жалел, что оставил её. На следующий день до самого дома он гнал своего скакуна не останавливаясь. Едва поприветствовав мать, он принялся за похороны. Вместе с Каганом хоронили его младшую жену, мать Тегула. К погребению были подготовлены все жертвенные животные, а также одежда, скарб и вся золотая утварь, которой бывший правитель пользовался при жизни. Ак-Бору провёл полагающийся при этом ритуал, после всего подошёл к уже забальзамированному телу отца.

– Прости, я даже не успел поблагодарить тебя за то, что помог мне жениться на Адарии. Она очень хорошая, ты никогда не пожалеешь об этом, и тебе не будет стыдно за неё, где бы ты ни был. Адария станет послушной невесткой и достойной Хатун. Но сейчас я не могу долго скорбеть о твоём уходе. Я беспокоюсь о жене и сыне, ты должен понять меня, – тихо произнёс он.

Как он ни старался ускорить процесс, жрецы с завываниями обращались к духам всех трёх миров в положенное время, а шаманы безостановочно продолжали бить в бубны. Отовсюду раздавалось горловое пение. Холодный зимний ветер распространил дым от костров далеко за пределы города. Ак-Бору совсем извёлся и отправил к Адарии Тегула. Каждый день он с нетерпением ожидал известий о любимой, но, когда тот возвратился, только увидев его, Ак-Бору похолодел. Тегул с рыданиями упал перед ним на колени.

– Брат, прости меня за эти слова, лучше бы мне умереть, чем принести тебе такую страшную весть.

– Что с Адарией?! Где мой сын?! – закричал Ак-Бору.

– Все наши воины убиты, Майрат тяжело ранен. Говорит, невестку вместе с твоим сыном увезли массагеты.

Больше Ак-Бору ничего не слышал, он вскочил на коня и как был, без верхней одежды, помчался в долину. За ним отправились Тегу и Бекташи, оставив завершение ритуала на старейшин клана и третьего сына Кагана, Бектимура. Известие всех потрясло.

Путь в два дня Ак-Бору преодолел за сутки. От усталости конь храпел и покрылся потной пеной. Достигнув священной долины, он спрыгнул с коня и побежал к месту, где оставил свою семью. Юрта была открыта всем ветрам. Разбросанные одеяла, подушки, даже его тулуп, в который он заботливо завернул жену с младенцем, – всё было на месте, только Адарии и сына не было. В отчаянии он закричал и упал на пол. Следом вошли Бекташи и Тегу.

– Брат, возьми себя в руки, надо что-то делать, – не зная, как его успокоить, растерянно произнёс Бекташи.

Ак-Бору вскочил, выхватил меч.

– Да! Надо что-то делать! Где, где этот ублюдок?!

– Ты о ком? – в тяжёлом предчувствии спросил Бекташи.

Ак-Бору выбежал из юрты и как ястреб стал озираться по сторонам. Ему навстречу, волоча ногу, шёл Майрат. Ак-Бору подбежал к нему и занёс меч.