- Деда, только ты поласковей, ладно? – сквозь слезы просила, выходя их стайки с ковшом молока.

Навстречу ей шел Лукьян, держа старенькое ружье. Он кивнул девушке и мотнул головой, мол, иди в дом.

Уже затворяя дверь, Аише услышала выстрел и всхлипнула…

22. Глава 20. Зимние дни

К весне Киаран смог вставать и передвигаться вдоль стен, даже пару раз выходил на улицу, долго стоял, смотря на верхушки сосен и держась рукой за стропила. От слабости кружилась голова, он был похож на тень самого себя, однако, в душе его зрела надежда на возвращение домой. Наверняка его ищут. И теперь, когда лихорадка окончательно отпустила, магия должна вернуться к нему. Он пока не чувствовал даже малейшего намека на нее, ни искорки, ни капельки, но верил, что все будет в свое время и был безмерно благодарен приютившим его людям – старику и девушке, что так самоотверженно ухаживали за ним, забили всю свою нехитрую скотину, чтобы поставить на ноги незнакомца, сами голодали, отдавая ему лучшие куски. Как только он окончательно поправится, предложит им пойти в его страну, а там устроит так, чтобы эти двое ни в чем не нуждались. Киаран умел быть благодарным.

Аише выскользнула из избы, приблизилась к нему.

- Проводить в дом? – спросила она, едва дотронувшись до рукава мужчины.

Он покосился на девушку. В первый день, когда она нашла его, это была цветущая молодая красавица. Конечно, шрамы уродовали милое лицо, но буквально пара движений целителем – и от них не останется и следа, поэтому он даже не обращал на них внимания. Сейчас же девушка исхудала до болезненного состояния, в чем душа держалась – непонятно.

- Нет. – Покачал головой медленно и вновь уставился на лес. – Воздух свежий, хочу надышаться.

Троим в избушке было тесно. Сейчас, когда жар отступил, и не надо было больше ухаживать за раненым, Аише отгораживалась шторкой, все также ночуя у печи. Маг предлагал поменяться местами, но на него так зыркнули глазищами, что он опешил – вот это мощь!

Объяснялись они долго  при помощи перстня. Как уж его дед умудрился выудить из отхожего места – непонятно, однако, никак не удавалось Киарану выучить сложный язык, а девушке освоить его наречие. Хотя она пыталась, спрашивала слова, запоминала, смешно тянула гласные и говорила с ужасным акцентом, морща свой носик с россыпью веснушек на нем. Оказалось, что Аише совершенно не умеет читать и писать, но очень хочет всему научиться. Киаран начал с азов, как с маленькими детками – сначала алфавит, потом слоги, глядя, как округляется ее рот при произношении звуков. Дело пошло быстрее. По утрам, после того, как она ходила на улицу расчищать снег, они усаживались за стол и принимались за учебу, выписывая острым ножом буквы на бересте. Весь снежень просидели за учебой, а уже к протальнику (февраль и март – прим.авт) смогли объясняться простыми словами. Аише ликовала. Ей нравилось выводить сложные буквы, высовывая язык и пыхтя от напряжения. Дед нашел в своих закромах острое шило, которым писать стало гораздо удобнее, чем ножом, и дело пошло быстрее. Теперь вся береста перед отправлением в печь оказывалась испещренной кривыми загогулинами, а Кир строго судил и даже ставил отметки. Получить «хорошо» у такого сурового учителя было сложно, но девушка старалась.

- Ты будешь едать? – спросила Ая на его языке.

- Есть, - поправил он. – Ты будешь есть? Нет, не хочу.

- Есть, - послушно поправилась девушка, раскатывая слово на языке и повторив несколько раз.

Рысь спрыгнула с низко нависшей еловой ветки, ткнулась головой в голень Аише, потом прижалась задом – выпрашивала ласку.