— Ты вроде не глупая, — бешено рычит. — Но ведёшь себя, как…

— Эй, ты! — слышу голос Ромы. — Девушку отпусти!

Царёв злобно скалится, смотрит мне за спину.

— Подходи ближе, пацан, — его взгляд наливается угрозой. — Объясню тебе кое-что.

— Ром, всё нормально, — бросаю через плечо, стараясь, чтобы голос звучал спокойно. — Подожди меня в машине, пожалуйста.

Сама киплю от ярости. Выдёргиваю локоть из захвата и толкаю Демьяна в грудь.

— Не смей лезть к моим друзьям! — впиваюсь в него разъярённым взглядом.

— Он тебе не друг, — набычившись, снова наступает на меня.

— Не тебе это решать, понятно?! — шиплю ему в лицо. — Ты сам сказал, что мы друг другу никто! Поэтому хватит! — снова толкаю его. — Уходи! Исчезни из моей жизни! — Голос срывается, из глаз брызгают слёзы. — Видеть не хочу!

Разворачиваюсь, сбегаю по лестнице и попадаю в руки Красницкого.

— Какого черта? — хмурится он.

— Ром, я же просила ждать в машине, — раздражаюсь.

— Кто этот бык? Что ему от тебя надо?

— Ничего, — тяну его на парковку. — Пошли.

Парень идёт за мной. Вопросов больше не задаёт, за что я ему бесконечно благодарна.

Мы доходим до чёрного седана, и Рома усаживает меня в него. Захлопывает пассажирскую дверцу, а в следующий момент кто-то с грохотом припечатывает его к ней.

Демьян!

Горло перехватывает, не могу даже закричать. Страх за Рому оглушает. Ведь он не сделал мне ничего плохого, и если Царёв изувечит его, я никогда себе этого не прощу.

Внутри всё сжимается от паники. Судорожно дергаю ручку, чтобы выбраться наружу, но дверь не поддаётся — Дем прижал ее телом Красницкого, невозможно открыть.

Слышу голоса парней, замираю, но не могу разобрать ни слова.

И вдруг всё резко заканчивается. Рому больше никто не держит. Он отталкивается от машины, обходит её и садиться за руль.

— Ты как?! — пробегаюсь по нему внимательным взволнованным взглядом. — Он тебе что-то сделал?! О чём вы говорили?!

— Я в основном молчал и слушал, — морщится, пытаясь отшутиться. — Мне популярно объяснили что будет, если я даже мысленно тебя трону. А ещё вернуть тебя надо не позднее десяти, — устремляет на меня вопросительный взгляд. — Думаю, я заслужил объяснений.

Закрываю глаза — стыдно-то как…

— Ром, прости меня, — шепчу, пряча лицо в ладони. — Не знаю, как объяснить, чтобы ты понял. Я сама уже ничего не понимаю.

— Ну, основной посыл я уловил, — задумчиво тянет. — Он твой бывший, что ли?

— Что? Нет! Он… Он просто… Просто друг. Не мой, — уточняю. — Брата.

— И он тебя хочет.

— Глупости не говори, — нервно дёргаюсь. — Он считает, что должен опекать меня. Как брат.

— Вот это точно глупость.

— Согласна. Вообще бред какой-то…

— Нет, я о сравнении с братом, — усмехается парень. — Поверь, за те пару минут, пока мы с ним «общались», я чётко уловил тему соперничества.

— Я не совсем понимаю…

— Он считает тебя своей. Так понятно?

— Понятно, но ты ошибаешься. Дёма несколько раз говорил мне, что между нами ничего не может быть… в грубой форме.

— Себе он это говорил, — уверенно заявляет Рома.

— Зачем?

— Не знаю. Мешает ему что-то. Выясни.

— Каким образом? — хмурюсь, скрещивая руки на груди. — Все наши разговоры похожи на ссоры.

— А не надо разговаривать. Поцелуй его и всё.

Просто поцеловать?!

Смотрю на Красницкого таким взглядом, словно у него прямо сейчас отрастает вторая голова. И тут же представляю, как, послушав совета Ромы, целую Демьяна.

Демьяна! Человека, у которого патологическая неприязнь к моей персоне и непредсказуемая и пугающая реакция!

Моргаю несколько раз, понимая, что даже в мыслях не могу вообразить, какие последствия обрушатся на мою голову после такого нелепого и безрассудного поступка.