К этому времени министерская комиссия уже давно побывала на проверке, и вернулась обратно в столицу. Как выяснилось, папки с готовящимися документами никто не стал проверять. Обошлось все банальным и щедрым застольем. Анна, провожая захмелевших министерских гостей кафедры во главе с ректором, грустно улыбнулась тщетности и бесполезности проделанного ею многодневного труда. Окинув взглядом стену, сплошь состоящую из папок, в каждой из которых хранились теперь сотни сделанных ею документов, она сказала уставшим голосом:

– Да, кому вы нужны? Связи и деньги, – вот что царит в этом храме науки.

Но желание работать и зажигать сердца студентов еще не утихло в ее душе. Она все также стремилась по утрам на работу.

Была суббота, защита курсовых работ у ее студентов. Чтобы сократить путь и время до работы, Анна решила поехать не на медленном автобусе, а на быстром такси. Когда оно приехало, девушка весело приветствовала водителя, и легко впорхнула в салон.

Мелькает ряд домов за окном, перекрестки дорог, грязные проталины снега, люди, вывески магазинов, и вот – сплошная стена коричнево-серых стволов деревьев, уставших от зимы. Анна проезжает Липовый лесок.

Резко забилось сердце, дико, мощно. Не хватает воздуха, вдох, еще вдох. Душно. Сердце уже готово разорваться. Жарко в груди, а руки покрыл холодный пот. Ноги онемели, и только в груди – бешеный стук сердца. Анну охватил необъяснимый страх. Что происходит?

– Поверните назад, мне нужно домой! – потребовала она у водителя.

– Но здесь нельзя поворачивать! Двойная сплошная полоса, – удивленно ответил таксист.

– Поверните, поехали обратно. Я Вам заплачу штраф, если потребуется, – настояла Анна. Они повернули. Сердце постепенно замедлило свой бег.

«Что со мной было? Я не могу доехать до работы. Может быть, я утомилась, и мне просто надо отдохнуть сегодня? Это было ужасно», – думала она по дороге к дому.

Весь тот день ее не покидало неприятное чувство слабости, ощущение подавленности. Анна ощущала горечь какого-то поражения, когда вспоминала, что не смогла преодолеть приступ и доехать до работы. Вынужденный выходной ничуть не обрадовал ее.

В эти дни и началась ее долгая и мучительная борьба со страхом. И началась она с сильного поражения, которое разделило ее жизнь на «до» и «после». Боль от панического приступа, страх перед его возможным повторением настолько врезались в утомленный разум Анны, что перекрыли теперь все ее желания и цели. Так происходит, если паническая атака настигает человека именно в упадке его сил. И перебороть ее, забыть болезненные ощущения и эмоции, ослабленный человек не в силах. Страх овладевает, берет верх.

И разумные слова: «Не бойся, здесь нет ничего страшного, раньше ты делала это сотни раз, просто иди вперед!» – уже не имеют никакого смысла для человека, которого паника одолела в момент физической и душевной слабости.

Для меня это – перелом. Перелом мышления, жизненного пути. Если раньше человек управлял своими эмоциями, то после поражения панической атакой тот же человек начинает жить единственной эмоцией – эмоцией страха. Он меняет свою жизнь полностью, ограждая себя от ситуаций, где возможна новая встреча с болезненной паникой. За непродолжительное время жизненное пространство сужается. Страх оставляет все меньше свободных мест, которые приобретают статус «безопасных». Все остальное за этой чертой – опасная зона, где может случиться паника, а встречаться с ней болезненно и невыносимо. Поэтому лучше отсидеться в безопасном месте. И человек замыкается…

На следующее утро Анна отправилась на работу автобусом, стараясь не думать о случившемся вчера, и сохранять спокойствие. Но стоило только Липкам появиться в ее поле зрения, как подкатила волна дикого ужаса, и все физиологические реакции повторились. Анна испытала бурю неприятных ощущений. Голова кружилась, казалось, сознание вот-вот покинет ее, руки вмиг стали влажными и холодными. Но в салоне автобуса ехали люди и, возможно, среди них были ее студенты. Нужно было каким-то образом сохранить «свое лицо». Это потребовало огромных усилий от Анны, но она перетерпела страх, доехала до института и на ватных ногах вышла из автобуса. Два часа потребовалось ей на работе, чтобы успокоиться и прийти в себя. Почувствовав, наконец, что снова может размышлять, она принялась за работу.