– Валюш, глянь, чтой-то там на карнизе? Голубь что ль? На вот – хлеба ему покроши.

Крупная женщина в мягком голубом халате в цветочек подошла к окну. Теперь я смогла рассмотреть, что у нее перевязана рука в районе запястья. Валюша прижала хлеб к груди больной рукой, отодвинула занавеску и стала вглядываться в пернатого гостя:

– Если это голубь, то очень уж толстоват, да и мордочка… на курицу похоже. Кормить что ль?

– Ну а что ж, курица тоже, небось, есть хочет.

Валя распахнула окошко. Вместе с холодным снежным воздухом в палату впорхнула моя Ряба!

– Как я рада тебя видеть, птичка!

Цепкие кожистые лапки крепко впились в мою ногу. Оранжевые глаза попеременно разглядывали перебинтованное бедро.

Женщины напряглись.

– Это ваша птица, да?

– Да, моя. Нашла вот! Умница! – мне стало так хорошо, что даже слабость отступила. – Прости, прости меня, подружка. Что-то занесло, понимаешь? Никогда ничего не было, а тут все и сразу и без краев. Вот и не прошла я испытание медными трубами. Прости.

– Извиняешься, значит, прошла. – тихо, тихо пробормотала моя волшебная птица. Тетеньки услышали только слабое курлыканье. – Поговорить надо.

Разговаривать в присутствии соседок мы не могли. Пришлось просить их прикатить мне инвалидное кресло и вывезти нас с птичкой в фойе. Тут было прохладно и пустынно. Подслушать нашу беседу мог бы только фикус, торчащий из деревянной кадки.

***

– Тебе нельзя сейчас оставаться в стороне. А то есть шанс опробовать на себе новую партию витаминов счастья. Покажи партнерам, что ты в игре, что готова работать. Про яйцо верно вспомнила. Вот тут-то оно нас и выручит. Больше в нем и нужды нет. А эти ребята за такой слиток тебя простят и со счетчика снимут. Только не говори им, где взяла.

– Погоди, ну а чем плохи витаминки? Мне б не помешало сейчас здоровье поправить.

– Серьезно? То есть ты по-настоящему веришь, что целая корпорация годами разрабатывает нечто для того, чтобы осчастливить потребителя?

– Ну, даже, если никаких чудо-средств и нет, а это просто аскорбинки и физраствор, чего мне-то бояться?

– Долго объяснять. Давай сойдемся на том, что ты постараешься выполнить мои рекомендации, и ни в коем случае не станешь подписывать согласие на участие в экспериментальном осчастливливании, да?

– Ладно, хотя я и не поняла ничего.

– Все поймешь, просто рано еще. Надо бы тебя в порядок привести перед вечером. А идти совсем не можешь? Может, на костылях попробуешь?

– Давай, где у них тут костыли? Я освоилась на коляске, рьяно накручивая колеса и громыхая по кафельному полу прокатилась до сестринского поста. Там стояли деревянные костыли. Мы взяли пару, опробовали. Силы пока еще не до конца восстановились, но в целом методу я уразумела.

– Отлично, бери вещи из палаты, поблагодари персонал, подпиши, что там надо. Я подожду тебя у входа. – курочка деловито двинула к парадному.

– Комбинатор, я далеко не упрыгаю на этих ходулях, я ж не капитан Сильвер!

– Жду тебя!

Странное дело, но от безрассудства ситуации стало небывало легко и весело. Взяв свои пожитки, подписав отказную, я торопилась к выходу.

– Готова? Молодец. Сейчас поедем!

– На санях? С Николаем Ивановичем? – наивно взвизгнула я.

– Это бы хорошо, конечно, но нет. Он пока чрезвычайно занят, по твоему, кстати, делу. Поедем на нем – курица указала мне на пса, свернувшегося у порога.

– Это шутка?

Пес встал, его размер впечатлил бы любого. Да и пес ли это?

– Ряба, а он, он – волк?

– Да, он волк. У тебя есть личная неприязнь к серому волчку, который за бочек кусает? Наш не по этому делу. Он идейный, кусать не будет. Опыт в помощи глупым всадникам у него тоже имеется.