Полей Чашинских, Клецка, Орши –

Позор врагам, награда нам,

Свидетели викторий прошлых –

А ныне бесполезный хлам…

Мне это чуждо и противно!

Хочу любить и быть любимым!

Ян Героним Ходкевич садится за стол и пишет письмо Агнессе:

«Пусть горит оплывшая свеча,

Пусть по небу разольётся вечер,

Пусть в честь этой запоздалой встречи

Хрусталём бокалы зазвучат.

Сотни звёзд зажгутся в зеркалах,

Ветер за окном вздохнёт устало,

И поймают взгляд твои глаза

Сквозь пространство сумрачного зала.

За окном зажжётся лунный свет,

Сохранив от всех в глубокой тайне

Рук соединённых очертанья

И кроваво-красных роз букет.

И тогда в ночной тиши исчезнет

Давняя, глубокая печаль…

Пусть горит оплывшая свеча

Пусть по небу разольётся вечер…»

СЦЕНА III.

БИБЛИОТЕКА В ВИЛЕНСКОМ ДВОРЦЕ ОСТРОЖСКИХ.

2 февраля 1618 года

Вдоль стен стоят массивные резные шкафы с книгами. За дубовым столом, одетая в бледно-голубое длинное платье с кружевным белым воротником и кружевными манжетами, сидит Агнесса.

Перед ней горит единственная свеча.

Агнесса

Ночь. Замер времени отсчёт

На солнечных часах.

И жизнь моя, как воск течёт,

Сгорает, как свеча.

Свеча, не угасай, гори!

Сияй в печальной тьме

Огнём таинственной зари,

Звездой в туманной мгле,

Пусть перестанут опадать

Листы календаря –

Но будет в темноте сиять

Свеча у алтаря…

Вдали раздаётся звон колокола. Агнесса берёт чистый лист бумаги, перо и пишет.

«Эпистола II. О прошлом».

«Где вы, былые поколенья?

Где ваши страсти и мечты?

Надежды, планы, вожделенья?

Их больше нет. Из пустоты

На нас взирает безучастно

Портретов запыленных ряд

Людей, ушедших безвозвратно

Сто, двести, триста лет назад.

Мы все бессильны перед смертью,

Промчится жизнь, как краткий миг,

И может, на моём портрете

Останется такой же лик –

Немой, холодный, безучастный.

И, может быть, через века

Густой слой пыли с жёсткой ткани

Сотрёт безвестная рука.

К чему тогда идти по свету

Сквозь строй несчастий и невзгод?

Жизнь пишет миллион сюжетов –

Финал известен наперёд».

Девушка кладёт лист в книгу, встаёт из-за стола и хочет выйти, но её с разных сторон окружают Тени.

Тени

На старых кладбищах в час поздний,

Едва появится Луна,

Покроет небо ночи мгла,

Выходим мы из преисподней.

Нам ведомы дела людей,

Их помыслы, мечты и судьбы,

Известно нам, что с вами будет

На протяженье жизни всей.

Не покидая вас ни разу,

За вами тихо мы идём –

Безлунной ночью, светлым днём –

До смерти рокового часа.

Агнесса

Опять сгустилась ночи мгла,

И пустота сковала разум,

И гложет душу тишина,

И вновь бессмысленные фразы

Текут из чёрной глубины,

И плачут каменные своды,

И ночи мрачных снов полны,

И мёртвым оком с небосвода

Глядит холодная Луна,

И бестелесные виденья

Летят ко мне. Им нет числа!

Вокруг – лишь тени, тени, тени…

Вы, порожденья темноты,

Слепые вестники несчастья,

Безвольные гонцы беды!

Уйдите! Я не в вашей власти!

Прочь! Отступитесь от меня!

Изыди, бесов злая свора!

Господь, защитник и опора,

Молю: не дай сойти с ума!

За окном светает, слышны крики петухов. Тени разлетаются в разные стороны.

Агнесса

Но розовеют небеса,

Заря алеет на востоке,

И огненная полоса

Трепещет в утреннем потоке.

А значит, хватит размышлений.

Пора сказать себе – «Очнись!»

Прощай, унылое забвенье!

И здравствуй, утро, здравствуй, жизнь!

Девушка встает из-за стола и широко распахивает окно.

Агнесса

Лишь мысль о нём – и все смешалось,

И навсегда забыт покой,

И сердце, как комочек, сжалось,

И мысли скачут вразнобой,

И чувство раненое плачет,

И жжёт огонь, и бьет озноб,

И пульс аллюром быстрым скачет,

И дней привычный хоровод,

Как нить натянутая, рвется,

И время замедляет шаг,

И поутру навстречу Солнцу

Летит крылатая душа.

Агнесса возвращается к столу, берет новый лист бумаги и пишет письмо Томашу Сапеге.