Такова была моя первая встреча с графоманом и плагиатором одновременно, но, увы, не последняя: и тех и других мне пришлось повидать достаточно. Впрочем, графоманы хоть и бывают чересчур настырными, но на самом деле они обычно безобидные создания, в отличие от плагиаторов. Собственно говоря, для меня понятия "плагиатор" и "вор" фактически одно и то же: не все ли равно, что ты присваиваешь: деньги, имущество или мысли? Плагиаторы бессовестные просто нагло крадут чужую интеллектуальную собственность и выпускают ее под своим именем – особенно в этом деле отличались некоторые профессора старой советской закалки, не из благородных – в те времена жертва ограбления не могла подать на них в суд. Плагиатор же деликатный обычно утешает себя тем, что если он и воспользуется чужими мыслями без ведома их хозяина, то всем от этого будет только лучше: с ними познакомится большее число людей. Особенно это относится к кражам книг западных специалистов, например, психологов – расчет строится на том, что вряд ли у них есть сверхдотошный литературный агент, который будет сличать русский текст какого-нибудь Иванова с английским оригиналом некого Джонсона. Образец плагиатора такого рода предстал перед нами в тот же день и даже час, что и «настоящий полковник».

Это был Сергей Гремучин, мужчина лет тридцати пяти с гладко зачесанными темными волосами и в очках; ничем: ни фигурой, ни ростом, ни лицом – он не выделялся бы из толпы, если бы обуревавшие его чувства – явно нехорошие – не выплескивались бы наружу. При ходьбе он чуть склонялся вперед и нагибал голову, как бычок; плечи его были скованы, а физиономия искажена внутренним напряжением. От него прямо-таки исходили волны злобы, так что даже находиться рядом с ним было неприятно. Он прошел мимо Баранкина, не удостоив того взглядом, и остановился прямо перед Скряжниковым в такой позе, будто собирался с ним бодаться.

– Где мой гонорар? – начал он с ходу, и мы с Натали, поежившись, отодвинулись подальше. Петров же, раздувая щеки, поднялся на ноги и встал рядом с огромным коммерсантом, как бы собираясь его защищать.

– Какой гонорар? – невинным тоном спросил Скряжников, сузив и без того узкие азиатские глазки.

– Мой гонорар за мою собственную книгу! – в подтверждение своих слов потряс перед самым носом Скряжникова брошюрой в черно-белой обложке.

– Простите, уважаемый Сергей Александрович, мы с вами заключали договор, как с автором, не так ли?

– Вы обязаны были мне заплатить два месяца назад…

– Но, как выяснилось, вы не написали книгу сами, а просто ее перевели, но насчет

перевода мы ведь с вами не договаривались!

– Это клевета! – в голосе Гремучина появились не просто высокие нотки, а даже какое-то шипение. Позже я узнала, что в издательском мире за ним закрепилась кличка

Гремучка-Шипучка.– Немедленно выплатите мне деньги!

– И не подумаю, – все широкое лицо Скряжникова засветилось в самодовольной улыбке – наверное, если крокодилы умеют плакать, то именно так они улыбаются.

Гремучин попытался еще что-то выкрикнуть, но у него вышел только непонятный свистящий хрип: мощный Петров сделал шаг вперед и очутился прямо перед ним, а справа к нему неслышно подошел бывший мент, выразительно поигрывая кулаками. Плагиатор счел за лучшее удалиться и быстро ретировался как-то боком, по-крабьи; но последнее слово осталось-таки за ним – уже находясь на безопасном расстоянии, он выкрикнул:

– Я подам на вас в суд!

– Подавай, подавай, голубчик, – Скряжников продолжал все так же плотоядно улыбаться, облизывая при этом губы.

Натали быстро объяснила мне, что к чему. Этот Гремучин был технарь, даже кандидат каких-то там наук; он предложил Скряжникову пособие для автомобилистов – как предохранить свою машину от ржавчины или что-то вроде этого. Скряжников никогда не печатал техническую литературу, не собирался он делать исключение и на этот раз, но когда по телевидению стали рекламировать некое чудодейственное средство для продления жизни автомобилей, нюх подсказал ему, что он наткнулся на золотую жилу. Неизвестно, заплатил бы он гонорар Гремучину или нет (а мой собственный нюх подсказывает мне, что все равно бы не заплатил), но когда брошюра вышла из типографии, личный шофер Скряжникова Петя вдруг доказал, что не зря в свое время окончил автомобильный вуз. Он принес хозяину американскую книжку, с которой Гремучка-Шипучка слизал свое гениальное творение, кое-где подсократив, кое-где дополнив, но в основном в точности придерживаясь оригинального текста. Скряжников, естественно пришел в восторг – теперь он со спокойной совестью мог кинуть горе-автора, а брошюра попала в струю и расходилась на "ура". Тем временем другие издательства, почуяв, что тут еще есть чем поживиться, стали издавать бесконечные варианты методичек на ту же самую тему – естественно, уже без указания имени Гремучина. Самое смешное, что плагиатор сам всерьез уверовал, что самостоятельно написал свое сочинение, и стал кошмаром для некоторых моих коллег – он их преследовал с той же неустанной настойчивостью, что и давал от своего имени чужие советы автомобилистам.