– Как ты и просил пять ложек сахара, – улыбнулась я и села на диван рядом с Гаем.

– Спасибо, – ответил он. – Можно было и побольше добавить. Жадина! – улыбнулся Гай.

– Задница слипнется, – ответила я. – Употреблять много сахара вредно для здоровья. Ты как будущий врач должен это знать.

– А ты как будущий полицейский, – сказал Гай, – должна знать, что на улицах встречается много воров и мошенников.

– Я будущий работник СОА, а не полицейский. И вообще за твой болтливый язык тебе могут посадить! – возмутилась я.

Гай выставил руки вперед и сказал:

– С вами куда угодно!

Я толкнула его и сказала:

– Я не виновата, что у меня кошелек стащили. Там всё равно было мало денег.

– Тебя украдут, а ты даже не заметишь! – смеялся Гай.

– Не правда! – разозлилась я, и ударила его.

– Тебе что на учебе груши не хватает?

– Издеваешься, да?– я напала на него. – Сам напросился!

– Я с чаем! – воскликнул Гай. – У меня обеденный перерыв!

– Совмещай приятное с полезным! – смеялась я.

– То есть синяки на теле это полезное, а может приятное? – спросил он.

Он продолжил смеяться надо мной, но уже отодвинувшись подальше. В телевизоре запел какой-то мужик похожий на женщину, да так, будто ему кое-что оторвали. Мы рассмеялись. Гай подавился чаем и пролил его на паркет. Я засмеялась ещё сильнее.

Хлопнула дверь. Дядя вошел в зал, зевая. Его уставший вид говорил о том, что лучше его не трогать. Я ушла на кухню, чтобы разогреть ужин. Гай поздоровался с Джеком. Они что-то обсуждали между собой. Я поставила еду на стол. Дядя поел и залег на диван. Через пять минут по всему залу раздавался храп. Я аккуратно подошла к нему и сфотографировала, как он спит. Гай, провел возле шеи, показывая, таким образом, что от Джека мне потом влетит. Я хихикнула и кинула фотографию дяди к себе на страницу в социальной сети с подписью: «Ох, уж эти трудовые будни!»

Мы сели на кухне. Я вновь сделала нам чай. Гай кинул шесть ложек сахара.

– Эта та самая кружка, что ты себе купила? – спросил Гай.

– Можешь забирать себе, я себе новую куплю, – ответила я. – Всё равно ты с неё чаще пьешь, чем я.

– Пусть это будет моя персональная кружка, – сказал он.

– Хорошо.

Я отпила из кружки. Горячая вода обжигала губы и горло. Я открыла рот, чтобы остудить свой язык.

– С Джеком у тебя всё в порядке? – спросил Гай. – Вроде вы ладите.

– Я бы не сказала, что мы так уж хорошо ладим. Он что-то скрывает от меня. Поменял на входной двери замок и у себя в комнате тоже. Постоянно закрывает свою комнату, даже когда спит. Он будто боится, что я заберусь в неё и что-то узнаю. Закрывается у себя в комнате и часами там сидит, прямо, как мой отец, – я вздохнула. – Я стараюсь понимать его. Джек, очень много сделал для меня. Его трудами нас сейчас не достают никакие бандиты. Весь этот кошмар с документами отца, вроде бы стих. У Джека здесь есть знакомый, который помог нам, – я замолчала и тихонько добавила. – Только я не говорила тебе об этом.

– Хорошо, – сказал Гай.

– Знаешь, когда я была в армии, я думала, что он меня ненавидит. Но теперь я понимаю, что у него не было другого выбора, как поступать именно так. Да, внутри меня что-то грызет, когда я вспоминаю те дни… и того Джека. Я просто не понимаю, как человек может вот так меняться и искусно всех обманывать. Меня напрягает это. Кажется, я совершенно не знаю своего дядю. До смерти отца он был совершенно другим человеком.

– Все мы меняемся, Мэй. И ты изменилась, – сказал Гай.

– Ты тоже, – ответила я. – Вон, какой жираф!

На черно-зелёной рубашке в клеточку виднелось небольшой пятно. Я дотронулась до рубашки Гая.