Уголовник только лежал на полу и скулил, глядя, как охранники выходят из камеры. Прежде чем запереть дверь, один из них сказал:

–Мудак, тупорылый. На Таймыр твой Иваненко полетел.

–Таймыр?

–Слышь, Серег, – второй охранник посмотрел на товарища, – давай закрывай уже. Какой еще Таймыр, а?

–Какой-какой, полуостров который, – хмыкнул в ответ тот, запирая дверь. – А кто их там искать будет? Там и закопают.

Спустя неделю странный подполковник снова прибыл в опустевшую колонию. На этот раз согласились все.

Все 34 козыря.

Глава 3.

10 марта 2016 года. Первый этап проекта “Прощение”. Линия защиты надзирательного кольца. 75 аванпост.

Они их всех вывезли. Всех. Больше ни одного “честного” гражданина здесь не живет. Новая форма смотрелась странно, никогда не думал, что стану надсмотрщиком. Теперь-то все стало ясно. Эксперимент удастся на славу, в этом то я уверен. Пятьсот тысяч заключенных. Пятьдесят тысяч охранников. Вот уж не думал, что буду участвовать в самом занимательном зрелище. Компания HBO должна бы нам заплатить за такое шоу. Без правил. Просто уничтожение друг друга. И почему то мне кажется, что в этой битве численный перевес сыграет решающее значение.

Оказавшись здесь, я понял их задумку: государство решило не кормить своих заключенных. Правильно, честные граждане не должны платить за тех, кто нарушил закон. Все по-честному. Население перевезли. А нас оставили тут. Власть решила очень просто: осужденные сроком до 3х лет – надсмотрщики. Выше – заключенные. Нам выдали оружие, выдали форму и просто оставили самим себе.

От нас просто отделались. Никто не может выйти из области, никто не может войти. Стен нет, есть только небольшой чип, вшитый в ладонь. Вырезать его нельзя, при любой попытке он просто убьет тебя, и еще десять последующих номеров за тобой. Границы открыты, но сбежать из этой мертвой зоны нам не удастся. Нас приговорили. Власть не волнует, как мы будем жить дальше, им на это плевать, они смогут немного сэкономить и прокормить своих граждан, а не тех бандитов, которые нарушали их покой. Ты можешь заниматься здесь чем угодно, только не смей тревожить покой остальных граждан. Никакой информации о нас, мы словно исчезли в этой стране, “честным” на нас наплевать. Оренбург был полностью отрезан, вокруг линии города была выставлена огромная линия обороны, не слишком сильная, что бы наши жители города вообще не могли выйти, не слишком слабая, что бы они могли прорвать ее сразу. Вокруг всего города выставлены небольшие аванпосты, равноудаленные друг от друга, оборона на них довольно слабенькая – один пулемет и все, а из личного вооружения у каждого “надзирателя” только пистолет или обрез. Нам выдали весь мусор вооружения, которое только можно было дать: травматика, пмевматика, списанные стволы, незарегистрированное, самодельное оружие. Все что только можно. Всего есть около десяти автоматов, охотничьи ружья, две снайперских винтовки. Да вот в принципе, и все. Аванпосты располагались примерно в пяти километрах друг от друга, контингент каждого – двести пятьдесят человек. Вот и вся оборона, вся защита. Единственное, что еще более менее ограждало нас от полумиллиона уголовников, выброшенных в город, это несколько гигантских минных полей и километры колючей проволоки.

И пулемет.

Я молча сидел на крыше одного из бараков и только наблюдал за его работой. Луч фонаря скользил по земле и иногда стучали короткие очереди. Время от времени выстрелы слышались со стороны стоящих рядом аванпостов. Похоже, им скучать тоже не приходится.

Рация в моих руках ожила:

–Веселитесь, парни?