Огромный холл с высокими потолками был полон народа. Кто-то шептался, кто-то весело смеялся, а кое-где доносились крики от двух спорящих мужиков. Слова было трудно разобрать, но то, что спорили они по поводу ночного происшествия, было понятно. В общей сложности в здании администрации города собралось около двухсот человек. Это были самые уважаемые граждане.

– Порядок! – стукнул по трибуне глава города деревянным молотком.

В зале тут же притихли, и он начал громко кричать, чтобы всем было слышно:

– Сегодня мы собрались для того, чтобы наградить нашего героя! – объявил он и указал на стоящего рядом на сцене берсеркера. – Наш берсеркер! Наш Верша в одиночку этой ночью уничтожил страшного демона!

Зал начал гудеть.

– Да, он герой! Но мы с вами слепцы! В нашем городе! Рядом с нашими домами проросло проклятое семя! Демонопоклонники чуть было не уничтожили наш город! Наши дома и нас самих! Если бы не Верша, то…

Тут он умолк, а берсеркер тихо пробормотал себе под нос:

– Пизда бы вам всем…

– Поэтому члены совета единогласно приняли решение! Отныне берсеркер Верша – почётный гражданин нашего города со всеми привилегиями и правами!

Мэр города поднял с трибуны медальон почётного гражданина. На удивление тот оказался с виду золотым и висел на толстой цепочке из того же материала.

Глава города подошёл к воину и, с трудом дотянувшись, повесил на шею знак почётного гражданина.

Раздались хлопки, люди начали улюлюкать, а Верша тем временем взял в руки медальон, который висел на уровне солнечного сплетения, поскрёб его пальцем и с усмешкой отметил, что это всего лишь позолота. Под ней оказался грязно-серый металл.

– Берсерк Верша! – громко объявил глава города. – Прими наши извинения и верни нам свою чёрную метку!

Берсерк задумчиво оглядел зал. У входа он заметил Кнауфа, который постукал пальцем по запястью, подавая знак, что у него мало времени, и покрутил им в воздухе, объясняя, чтобы тот заканчивал.

– Знаете, я, конечно, не подарок, – пробасил берсерк на весь холл. – Согласен, где-то перегибал. Но… Никто мне в лицо ни разу не высказал. Только страже да сюда в мэрию жаловались. А когда метку выдали… Ведь нет закона, чтобы цены вдвое поднимали. Я точно знаю. Нет.

Тут он взглянул на сморщившегося мэра, грустно усмехнулся.

– А когда настоятель этот, демонопоклонник, наплёл, что Бэк мой – сирота ущемлённая, что я его эксплу… использую, в общем. Ведь никто ничего не сказал. Ни одна душа. Мол, так и надо. У него чёрная метка…

– Берсерк Верша… – начал было мэр.

– Так вот, в гробу я видал вас всех, двуличные уёбки, – сказал берсерк, сдернул цепочку с медальоном с шеи и бросил её в лицо мэру. – А это в очко себе засунь, ушлёпок!

Больше никому ничего не объясняя, в полной тишине он спрыгнул с трибуны и кивнул мальчишке.

– Пойдём, Бэк. Тут только гнилые уёбки. Нам тут делать нехер.

Пройдя сквозь толпу, он подошёл к дверям, где рядом с ним пристроился Кнауф.

– Итак, дела закончены? Можем отправляться? – спросил он, когда они покинули зал.

– Да. Насрать бы всем им в кашу, да боюсь, я столько не высру, – пожал плечами берсерк.

– Было бы желание, – хмыкнул хлыщ и достал мелок.

Нагнувшись, он нарисовал прямо на лестнице квадрат и подобие ручки. Не обращая внимания на лица новых работников, он ухватился за нарисованную ручку и потянул. Белоснежная линия тут же разделилась, и Кнауф открыл проход на лестницу, которая вела вниз.

– Прошу, побыстрее. Этот мелок просрочен, – махнул рукой он и начал спускаться вниз, на ходу бросив: – И люк за собой закройте!

– Так… – выйдя с лестницы, произнёс Кнауф и указал в дальний конец коридора. – Это жилые комнаты. Большинство пустует, поэтому выбирайте любые.