– Так.

– Сегодня – суббота, завтра – воскресенье. Мне положен выходной?

Он хлопнул себя ладонью по лбу:

– Совсем из головы вылетело!

Я укоризненно покачала головой:

– Думаю, что за тобой охотятся твои бывшие подчинённые, которым ты забывал предоставлять выходные и отгулы. Они тебе просто мстят! И чтобы у меня не возникло такого же точно желания, советую тебе отпускать меня на выходные домой. Нет, я, конечно, могу брать выходные среди недели, но зачем это мне надо? Зачем это я буду выходная после выходного? – голосом Рины Зелёной спросила я. – И тебе это будет не совсем удобно. А так я уеду, тебе будет куда привести Липочку, никто не станет вам мешать…

– Постой, постой, – растерялся он. – Как же я приведу её, если здесь не будет тебя? Кто нам ужин приготовит?

– Думаю, Липочка сама в состоянии это сделать. Она уже большая девочка, ей двадцать пять лет. И потом, для неё же главное – не ужин, а ты, бестолковый!

Раскрасневшийся Игнат затравленно озирался, то и дело вытирая о штаны вспотевшие ладони. Я поняла, что интуитивно нащупала его главное желание, но его это мало обрадовало. Он не был готов действовать так решительно. Да ещё и так быстро, буквально сегодня. Наверное, он привык считать, что Липа ему не нужна, так как приходится родной сестрой его бизнес-партнёру, который, к тому же, – заклятый враг ещё со школьной скамьи. Он уже сжился с мыслью, что Олимпиадой можно любоваться, интересоваться, можно даже любить её, но – исключительно на расстоянии и тайно.

И тут вдруг появляется чудо в тапках, которое со здоровой деревенской смекалкой предлагает ему моментальное решение многолетней проблемы. И всё бы ничего, да вот беда – сам-то он ещё не дозрел, не дошёл до нужной кондиции. И как тут быть?

Я стала уговаривать:

– Не падай в обморок и не отказывайся от этой мысли! Сам посуди: меня здесь не будет до самого понедельника, ты будешь один в пустом огромном доме, будешь…

Я чуть было не ляпнула: «Ты будешь бояться», но вовремя одумалась. Ещё не хватало, чтобы он стал себе и мне доказывать свою отвагу и отменил бы из-за этого свидание с Липой.

– Словом, тебя будут одолевать грустные мысли… Выходные пройдут безрадостно, впустую. Ты будешь грустить здесь, а Липа – там. Ну, и кто от этого выиграет?

Вот скажите на милость, чего я лезу в чужую личную жизнь? Мало мне приключений последних дней?

Оставив работодателя наедине с невесёлыми думами, я поднялась наверх, застелила свою постель, потом пошла в спальню Игната. Здесь я задумалась. Надо, пожалуй, сменить ему постельное бельё. Он спит на нём уже целую неделю, и так пора, а в свете предстоящего свидания это же просто необходимо!

Но как бы не спугнуть нерешительного ухажёра… А впрочем, вряд ли он заметит!

Я быстренько сменила простыни и наволочки, застелила постель покрывалом, а грязное бельё снесла вниз, в прачечную, где и оставила. Постираю на следующей неделе, спешить некуда.

Быстро собралась и заглянула в кухню, где Игнат всё так же сидел у окна, созерцая красоты пустыря.

– Я попрощаться.

– Уже уходишь? – встрепенулся он.

– Не ухожу, а убегаю. Точнее – улетаю. Мне кровь из носу надо попасть на дневную электричку, потому что следующая – аж в шесть вечера, а мне так долго ждать неохота. Так ты Липе позвони обязательно! И между делом скажи, что в доме вы будете одни. Ну, чтобы девушка не смущалась.

Он кивнул как-то неопределённо. Это был не то полукивок, не то просто обезличенное мотание головой.

Прямо беда с этими нерешительными «крутыми бизнесменами»!

Приехав домой, я обнаружила, что братец мой опять валяется на диване и на старом видике гоняет кассеты.