Мордехай сидел у царских ворот. Белое солнце стояло над ним.

Значит, первое письмо. Это письмо… на нем стоит царская печать… Это то кольцо, которое царь снял и отдал Хгаману… Запечатано это письмо царской печатью. Той же печатью. Важно ли это?.. Все имеет значение. Даже и то, как я называю его: Асвир или Ахгашвэйрош… В этом же письме написано…

В этом письме написано об уничтожении всех евреев в один день.

Это письмо запечатано царской печатью, и это письмо еще никем не прочитано.

Есть второе письмо.

Это письмо открыто.

Это письмо уже везде получено и прочтено.

В этом письме сказано об истреблении народа.

Во втором письме: народ не назван.

Город Шушан в смятении.

Значит, горожане знают…

Нет, они в смятении…

Ведь второе письмо открытое, и они о нем знают тоже.

Быть в смятении и знать все – это очень разные вещи.

Я знаю обо всем.

Мордехай сидел под белым солнцем у царских ворот в городе Сузы.

Хгаман думает, я не знаю о первом письме. Его люди следят за мной… Вот писец в черной шапочке… А там, за углом видны черные сапоги водоноса… Что ж они хоть что-нибудь, но что-то черное носят… И вот, напротив, черная накидка… Так: шапочка, сапоги, накидка…

Пусть видят – я сижу у царских ворот.

Мордехай стоял в царском саду, любимом месте наложниц царя, и ждал Хгадассу…

У царских ворот сидел его двойник под белым солнцем.

Соглядатай, который был напротив, остался там… Он лежал с перерезанным горлом в пыли без черной накидки, которой накрывался теперь Мордехай в дивном саду…

Хгадасса растерялась, она ничего не понимала; ей хотелось ничего не понимать и она говорили, говорила…

– … Кто войдет к царю незванным – смерть!

Хгадасса говорила шепотом, но, казалось, она кричала. Весь сад слушал ее. Вот ворвутся стражи с топорами…

Только тот, на кого царь укажет золотым скипетром – будет жить. А если не укажет, не скипетром, не золотым…

Смерть… Смерть… Смерть…

– Как же тебе страшно, Хгадасса.

– Мордехай, тридцать дней царь меня не звал! Но он же уже захочет меня, захочет! Пусть он сам позовет меня! И я все-все тогда ему скажу, но так ведь – смееерть!..

– Знаешь ли ты, Хгадасса, что говорят в городе Шушан евреи о тебе и обо мне?

– Мордехай взял ее в дочери.

– В дочери.

– Это значит, что он сделал ее своей женой. Это же ясно, как белый день!

Ночь в дядином доме. Никого из посторонних нет.

Ночь. Тишина. Одни они: дядя и племянница…

Одни они в одной постели…

-Знаешь ли ты, Хгадасса, что говорят в городе Сузы о тебе и обо мне?..

Принес царице Эстер евнух Атах новости из города Сузы.

– Сузы в смятении, царица…

– И есть письмо, в котором говорится об истреблении народа, царица…

– Народ не назван…

И закричала криком великим и горестным Эстер…

Послала царица Атаха к Мордехаю, чтоб он узнал, что случилось, что происходит, что…

Пошел Атах к царским воротам и говорил с двойником Мордехая.

Слушала царица про серебро, которое Хгаман обещал отвесить за истребление иудеев в царскую казну.

И прочитала Эстер об этом. Прочитала оба письма, которые ей принес Мордехай…

– Вот, Хгадасса, я – возлюбленный царицы.

Так знаешь ли ты, Хгадасса, что говорят обо мне и о тебе в городе Сузы?..

– Вот этот, который сидит у царских ворот…