Я вернулся в квартиру, переоделся и вернулся к ошалевшей от произошедшего Калине. Она даже пыталась фыркать и дерзить, вот только я не собирался воспринимать её непокорность всерьёз. Правда она основательно сбивала меня с мысли, выпуская из рук одеяло и являя соблазнительный вырез атласной ночнушки. А я-то хорошо запомнил, что под ней… Пришлось приложить достаточно усилий, чтоб более-менее связно говорить. И я поведал ей о своём виденье ближайшего её будущего. Достаточно уже было самостоятельности. Об этом я ей и объявил.

– Оставаться здесь ты не будешь, – я сам только заметил, как перешёл с ней на "ты", – сейчас возьмёшь самое необходимое и поедешь со мной. У меня большой дом, расположить есть где. А утром мы, хорошенько позавтракав, займемся вопросом твоего образования в части вампироведения. Я тебе расскажу, покажу…

Почему при последнем слове я подумал о неприличном?! Когда я успел стать похотливой скотиной?

– А потом ты долго и основательно думаешь и говоришь своё решение – пара или укрытие.

И тут я понял, что в голове Калины происходит что-то совсем далёкое от обдумывания своей дальнейшей жизни. Её взгляд медленно блуждал по моему лицу и телу, а губы были слегка приоткрыты. Эта картина меня доканывала – такая растрёпанная, сладкая, не смотря на своё имя, девушка в соблазнительном неглиже явно заинтересовалась мною как мужчиной. В ответ на это в штанах ощутимо дёрнулось… Но было слишком рано для такого развития событий.

– Калина, ты слушаешь меня? – придал я строгости своему голосу, чтоб скрыть волнение.

– Да, – встрепенулось это чудо.

– Возражений нет? – спросил я, уже зная, что она ответит.

– Возражения есть.

– Я так и думал, – улыбнулся я, предвкушая, – Тогда план Б. Спи, Калина.

И она упала на подушки, живописно разметав руки и волосы. Теперь оставалось самое сложное: не сорваться.

За все годы своего вампирского существования, я видел много Источников… я чувствовал их притяжение, их силу. Но ни разу за всё это время я не испытывал такого острого приступа вожделения, как в случае с ней. Каждая встреча давалась мне всё тяжелее…

Я помнил историю Руслана и Людмилы. Я знал, что он взял своё практически без её на то согласия. Так случилось, что между ними была действительно связь, высшие силы свели их в одной точке Вселенной, поэтому всё завершилось благополучно. Да и отдать её в загребущие лапы патриархов он никогда бы не смог.

А теперь были другие времена, другие правила. Я сам продумывал закон, касающийся Источников. Я сам делал упор на том, что женщины с этим даром САМИ делают выбор. САМИ решают свою судьбу…

Калина сопротивлялась, но, проклятье, как же она манила…

Я склонился над ней, чтоб взять на руки, как сутки назад. И отчётливо понял, что просто свихнусь, если хотя бы не поцелую её.

Я резко открыла глаза. Это превращалось в дурную привычку – просыпаться и каждый раз видеть другой потолок. Я села на кровати, на чужой кровати – она была и не моей, и не больничной. На мне была всё та же атласная сорочка, в которую я переоделась перед сном. Куда меня опять занесло?! И тут память стала любезно демонстрировать мне стопкадры прошедшей ночи… Вот два мужских силуэта во тьме комнаты, вот мастерка Матвея, которая не сходилась на его волосатой мускулистой груди, а вот его хитрая улыбочка перед тем, как меня приняла в свои объятия тьма… Он опять усыпил меня, как умели делать все они?

Вампиры… Неужели я поверила в их существование? Может и оборотни тоже есть? Нет, я верила, конечно, во сверхъестественное, в Бога, в людей с удивительными способностями… Но воспринимать как документальное кино фильмы про упырей я всё ещё не могла. Это же сказки, мифы!