– Вот! Я согласна! – воскликнула Лиз. – Ты прав. Ничего, что я на ты?

– Я сам хотел предложить.

– Отлично. Мы сегодня вечером собираемся в доме Агаты, чтобы разыгрывать сцены из спектакля. Хочешь придти?

– Только если хозяйка не будет возражать.

– Я не возражаю, – сказала Агата. – А вот мой брат … ну да ладно. В конце концов, это и мой дом тоже.

– А что твой брат? Такой суровый?

– Он скучный, – объяснила Лиз. – И не понимает нашей любви к театру. Так что ждём тебя к шести. Сейчас напишу тебе адрес.

– А чем ты занимаешься? – поинтересовалась Агата у Джулиана.

– Работаю в архиве. Бумажки перебираю. Скучно. А вы?

– Мы обе учимся на последнем курсе в юридическом.

– Ого. Так вы будущие адвокаты?

– Или прокуроры, – ответила Лиз. – Агата точно. Будет самым суровым прокурором Айланорте. А я, наверное, устроюсь куда-нибудь юрисконсультом. В суд я не хочу.

Расставшись с подругами, Джулиан направился во дворец правосудия. С гордостью показав своё новенькое удостоверение охране, Маг поспешил в убойный отдел. В кабинете были только Алмош, Нэд и Уилкинс.

– Я вступил в клуб, – поздоровавшись, проговорил Джулиан.

– Клуб самоубийц? – уточнил Дженкинс.

– Это почему? – не понял Маг.

– Ты живёшь в одном доме с меченосцем. Уже давно пора было вступить.

– Как ты меня назвал? – переспросил Алмош. Его голос звучал тихо, но, кажется, сидевшего рядом с ним Джеймса и это смогло напугать.

– Тебе послышалось! – выпалил он.

– Нет, ему не послышалось, – проговорил Нэд. – Меченосец.

– В этом слове же нет ничего обидного, – сказал Маг.

– Это рыбка! – возмутился Алмош.

– Это ещё и рыцарь в средние века в Нэжвилле, – ответил Джулиан.

– Рыцарь?

– Рыцарь.

– Ну, ладно, – махнул рукой амарго.

– Жаль, – вздохнул Нэд. – Так что за клуб?

– Любителей «Родриго и Дианы», – объяснил Маг.

– Прям обоих? Ал, беру свои слова назад. Это тебе пора в клуб самоубийц, раз ты живёшь в одном доме с извращенцем.

– Сколько раз я говорил тебе не звать меня Алом?

– То есть тебя только это сейчас волнует? А что твой приятель извращенец…

– Это название спектакля, идиот! – перебил его амарго.

– И это очень известная пьеса, – пробормотал Уилкинс.

– На кой тебе тогда этот клуб? – спросил Нэд.

– Я люблю театр, – ответил Джулиан.

– Это ведь там убили актёра, – сказал Джеймс.

– Стоп. Это в его убийстве обвиняют твоего отца, Ал? – догадался Дженкинс.

– Ты сегодня нарвёшься, – отозвался амарго.

– Джулиан, ты взялся помогать Куперу? – спросил Уилкинс.

– Нет, – покачал головой Маг. – Это я сам.

– И что там, в клубе? – поинтересовался Алмош.

– Две милые девицы пригласили меня в гости разыгрывать сценки из спектакля.

– Это так теперь называется, – проговорил Нэд. – Но почему тебе так везёт? Сразу две…

– Почему везёт? – не понял Джеймс.

– Потому что меня сразу две девицы ещё ни разу в гости не приглашали, – ответил Дженкинс.

– Боюсь, что мы действительно будем разыгрывать сценки, – с улыбкой сказал Маг. – А ещё там будет брат одной из них. И, может быть, ещё куча народу, я не знаю. Господин начальник, как ты думаешь, какую мне роль дадут?

– Марка, – усмехнулся Алмош.

– То есть Родриго мне не светит?

– Какой из тебя Родриго? Марк. И то с натяжкой.

– Но этот Марк немного не в себе, по-моему.

– И его убивают, – вставил Уилкинс.

– Да там всех убивают, – ответил Алмош.

– Но Марка самым первым. Его жалко очень. Зато у него красивый монолог про сны.

– Который в спектакле он поёт. А я не умею петь… Господин начальник, а ты умеешь петь?

– Шёл бы ты в архив.

– Если я захочу узнать, умеешь ли ты петь, я просто позвоню Вилме.

С этими словами Джулиан показал Алмошу язык и направился к двери. Маг едва не столкнулся с Купером. Извинившись и улыбнувшись, Джулиан ушёл.