Я быстро получил свою порцию денежных знаков и сунул пачку в карман, не пересчитывая. В этот момент радиофон запищал у меня в ухе.

Звонил Бэла.

– Подожди, – сказал я ему. – Сейчас на улицу выйду…

Возле охранника я ненадолго притормозил.

– У вас что, не получается? – спросил я со значением.

Тот вдруг застыл. Не найдя, что ответить, он нервно сморгнул; тогда я предположил сочувственно:

– Может, не так питаетесь?.. Да не с тобой я говорю, комиссар, спокойно.

Не люблю, когда детей обижают, есть у меня такое уязвимое место. Собственными детьми за полвека не обзавелся, оттого, наверно, и переживаю за чужих. Я пошел себе дальше – к солнцу, к пальмам, к открытому настежь городу, – а задетый мною старый дурак послал мне в спину с неожиданной тоской:

– Не говорите ерунду! Ну причем здесь питание-то?

Двери вывели меня, по счастью, с противоположной от памятника стороны. Здесь было море – наконец-то я его увидел. Город спускался к морю широкими террасами, лежал под ногами, как макет, и, казалось, достаточно шагнуть, чтобы раздавить гигантской сандалией этот игрушечный мир. Отель стоял в изумительно красивом месте, как раз на границе равнинной и прибрежной частей… Оказавшись снаружи, вне зоны действия любопытных ушей, я сказал Бэле напрямик:

– У меня алиби, имей в виду. В момент нападения на камеры хранения я гулял с тобой по проспекту Ленина.

– Остришь, – неодобрительно сказал он. – Рад за тебя. Тут такой вопрос, Иван. Тебе знакомо имя Рэй?

– Кто это?

– Значит, опять я зря на тебя понадеялся… Странная история, бортинженер. Мне передали анкету. Ту, которую при въезде в страну заполняют, помнишь? Она пришла не совсем обычным путем, ее подбросили. Украли где-то бланк строгой отчетности… но это не важно. Там было написано имя: Рэй. В графе «профессия» значилось: шпион Совета безопасности, а цель приезда указана следующая: перестать лгать. И приписка: «Надо с чего-то начинать, не так ли, агент Жилин?» Про агента Жилина – это не мои слова, это было в анкете.

– В вашей уютной стране есть сумасшедшие, – сдержанно отозвался я. – Ты не замечал? Почему-то их особенно много среди поклонников литератора Жилина. Не знаю, что тебе ответить, Бэла. У тебя в городе такие дела творятся, а ты, по-моему, из-за явной шалости переполох поднял.

Я не знал, что ответить, поскольку имя Рэй и вправду было мне знакомо. Если, конечно, речь шла о том человеке, о котором я подумал. Начальник полиции помолчал.

– Никаких «дел» у меня больше нет, – устало сообщил он. – Раскрою тебе служебную тайну, Иван. Из упавшего в бухту вертолета мы вытащили кое-какие документы, но даже не успели их восстановить. Дело опечатано и увезено представителями Управления внутренних расследований при Совете безопасности. Зеленые галстуки все изъяли, подчистую. Так что шалость с анкетой не кажется мне смешной и, тем более, случайной. И вот еще что…

Бэла был очень зол. Не мог просто взять и утереться.

– Знаешь, что означает буква «L» на борту? – сменил он тему.

– «Light Forces», – сказал я. – Их татуировочка.

– Я думал, это легенды.

– Может, провокация? – спросил я с сомнением. – Кто-то камни по кустам кидает, чтоб все в сторону побежали.

– Камни по кустам… – сказал он. – Красиво звучит. Сразу видно, что ты писатель.

– Ваши камеры хранения тоже буква «L» ограбила? – поинтересовался я у него.

– Да. Знаешь, Иван, от такой наглости остается только зубами скрежетать. Теперь они были одеты в форму нашей полиции. Успели подготовиться, не то, что утром. Правда, они ведь не знали, в каком номере и в какой гостинице агент Жилин имел несчастье познакомиться с неким существом по кличке Странник, поэтому ячейки были вскрыты все до единой…