Монголы старались показать русским, что под их властью жить совсем неплохо – не все ли равно народу и купцам, кому дань платить?^>31 Зато гораздо меньше княжеских междоусобиц^>32. Чтобы показать свое миролюбие, Орда, бывало, выдавала охранные ярлыки монастырям, дабы тех не могли грабить князья. Например, такой ярлык получил^>33 митрополит Алексий за излечение от слепоты ханши Тайдулы^>34, матери тогдашнего хана Джанибека^>35…

Особенно прославился сбором дани и успешными интригами в Орде московский князь Иван Калита^>36. У него были наследственные счеты с тверскими князьями^>37, которые он разрешил с помощью Орды. Восстания против непосильных поборов он подавлял твердой рукой, и с помощью войск Орды карал князей, восстававших против ее власти. А монастырские писцы при нем покорно писали о нем хорошо, а о его (и Орды) противниках плохо. Поэтому при Иване Калите о князе Дмитрии, победителе Мамая, не вспоминали^>38. И никаких упоминаний в летописях не было. Неудобная фигура.

А вот Иван Грозный вспомнил, обнаружил в своей библиотеке тексты о нем (большинство историков сомневаются в их подлинности), присвоил Дмитрию почетное прозвище Донского и всячески прославлял. Современники подозревали, конечно, что он делает это для возвеличения себя, как продолжателя дела Донского, русского патриота и борца с Ордой. Но официальная пропаганда все равно исправно действовала, что доказывают уловки с отречениями Ивана Васильевича от власти – все немедленно бежали просить его взять скипетр назад.

Иван Грозный, в частности, распорядился создать уникальный памятник литературы – Лицевой летописный свод. Уж там роль Дмитрия Донского была отражена в полной мере. Царь старался доказать, будто все его начинания вдохновлены советами мудрых князей и иерархов церкви древности, дошедшими через древние рукописи, а то и путем мистических подсказок^>39. Относительно своих указов он утверждал, что они возрождают обычаи старых добрых времен. При этом он ссылался на сильно подправленные древние рукописи. В действительности выдуманные им законы никогда не существовали; либо царь перетолковывал в свою пользу подходящие места из древних текстов, либо вставлял в них фальсифицированные пассажи. Несомненно, поначалу Иван Грозный и его клевреты занимались сознательным обманом, но с течением времени сами в него поверили. Поскольку Иван Грозный использовал для своих политических целей вырванные из контекста исторические примеры и прямую фальсификацию истории, напрашивается вывод, что он комбинировал Уловку № 14 со Уловкой № 7.