Майкл не проходил специальной подготовки, и оттого многие вещи, привычные для профессиональных разведчиков, порождали в нем неуютное беспокойство и неуверенность. Угнетала его и необходимость строго следовать заранее оговоренным планам и условиям выживания на чужой и часто враждебной территории. Вот и сейчас, сидя на мокрой скамье в самом центре города, в котором он не был желанным гостем, Берг в который уж раз за последние сорок восемь часов с раздражением вспоминал прощальную встречу с полковником Танакой.

«Портсигар», который ему предстояло умыкнуть из харьковского кофра с вирусом, породил в мозге Берга целый ряд вопросов. Почему генерал Тоси ни разу не упоминал ни о нем, ни о каких напарниках-связниках из Львова? Скорее, наоборот: и генерал, и консультанты в «Трех колосках» сразу предупредили Майкла о том, что на Украине он будет действовать в одиночку.

Какой биоматериал содержался в «патронташе», укрытом в «портсигаре»? Почему его не надо было уничтожить вместе с культурой чумы, а требовалось непременно передать связнику (дублеру) из львовского фитнес-центра?

Почему генерал Тоси так быстро ушел со связи? Прощаясь с Майклом, он говорил, что будет рад ответить на дополнительные вопросы, если они возникнут…

Так и не найдя ответов на все эти вопросы, Берг решил отложить решение шпионской головоломки до лучших времен. Подхватив тяжелый рюкзак, он отправился к «дядюшке Генриху».

«Дядюшка Генрих» из многоэтажного дома по улице Зализничной[31] неподалеку от Центрального вокзала неожиданно оказался женщиной средних лет со старомодной прической. Появлению на пороге «племянничка» хозяйка квартиры ничуть не удивилась, однако встретила визитера с поджатыми губами. Она показала Майклу его комнату и ушла греметь посудой в кухню-столовую.

Берг быстро переоделся, умылся и отправился на поиски хозяйки. На кухонном столе уже скворчала яичница, женщина стукнула бутылкой водки, отвернулась к раковине и через плечо неприязненно поинтересовалась:

– Що ще хоче пан солдат?

– Дякую, добра господиня. Мені й горілка без потреби…

Хозяйка тут же убрала бутылку и молча вышла. Где-то в глубине квартиры она так грохнула дверью, что посуда на полке тоненько звякнула.

Берг поел, ополоснул тарелку и ушел в свою комнату. Включил телевизор и принялся лениво перещелкивать каналы. Он почти задремал, когда хозяйка без стука показалась в дверном проеме:

– Солдате, ти приїхав із Німеччини в Україну вбивати людей? – женщина легонько стукнула ногой по вещмешку у порога. – Цариця небесна, навіщо нам ця проклята війна?

– Мене покликав ваш уряд[32], добра пані, – Берг сел на кровати и развел руками.

– Щоб він урвався, ваш уряд! – зачастила со слезами женщина. – Воно жує, а що робити матерям? Мого молодшого тиждень тому забрали до батальйону. А старший третій рік живе у Росії, на Уралі. У мене там онуки, а я маю вважати їх ворогами[33]?

Берг снова беспомощно развел руками: ну не мог он признаться расстроенной женщине, что на самом деле приехал на Украину вовсе не воевать. Только и сказал:

– У молодшого сина я тільки не стрілятиму – ми з ним на одному боці, пані!

Сердитая хозяйка только скрипнула зубами и ушла. Послышался новый грохот двери и приглушенный плач.

Берг, ограждая себя от новых упреков, выключил телевизор, погасил свет и затаился в кровати под одеялом. Он долго не мог уснуть, наивно надеясь, что хакеру из «Найтё» не удастся произвести подмену личности, что Япония даст его миссии отбой, и операция по внедрению в Львовский Исследовательский центр будет отменена. Тогда он по возможности быстро покинет Украину и с чувством исполненного долга вернется в Саппоро, к своим рукописям эпохи Мэйдзи.