Испуганный швейцар уже снимал с дверей цепочку:

– Извините, ваше благородие! Не узнамши… А вы все назад осадите! Назад! Его высокоблагородие господин ротмистр третьего дня записаться на обед изволили!

Стягивая перчатки, Терентьев продолжал допрашивать съежившегося швейцара:

– Хамье! Кто из мэтров сегодня работает? Василий? Позвать!

А метрдотель уже спешил навстречу, делая приглашающие жесты.

– Давненько, давненько честь не оказывали, ваше высокоблагородие! Я как раз намедни вспоминал: что-то позабыл нас господин ротмистр Терентьев! И своих пытал: никак его высокоблагородие обиделся на кого-то за неуслужливость? В общей зале изволите столик выбрать али кабинетик освободить для вашего высокоблагородия?

– Некогда нам сегодня по твоим клоповникам рассиживаться, Василий! Прикажи где-нибудь в приятном уголке столик накрыть, да стулья лишние убрать!

– Сей момент! – метрдотель словно растворился в воздухе. И тут же рядом появился официант, с почтительным поклоном указывающий на уютный столик в углу.

– Господам там будет удобно! – шепнул он.

Хрустя крахмалом, над столом взметнулась свежая скатерть, на ней мгновенно появились шандал с двумя свечами, приборы, изящно завернутые в такие же накрахмаленные салфетки. Метрдотель Василий с толстой, красного сафьяна, папкой меню в руках, подобострастно осведомился:

– Чем угощать прикажете? Волжская рыбка имеется, пулярки нынче у повара необычайной вкусноты и нежности…

Терентьев протестующе поднял руку, сделал скромный заказ и в упор поглядел на спутника, отрешенно глядевшего куда-то в угол.

– Простите за наглядность, господин Агасфер! Никак не желая произвести на вас впечатление своим нахальством завсегдатая, я все же, как мне кажется, сумел убедить вас в том, кто является истинными хозяевами Петербурга. Сумел? Вспомните толпу светских бездельников у входа, вспомните отношение к ним здешней обслуги… К сожалению, не сумел продемонстрировать вам – это случится через пару-тройку часов, в сумерки – как многочисленные агенты Охранного отделения, которыми заполнен город, будут провожать каждого из этих франтов подозрительными взглядами, многих возьмут на заметку, а кое-кого и вовсе сволокут в участок на предмет выявления лояльности к властям предержащим… И совсем другое дело – офицеры! Опора трона! Санкт-Петербург, господин Агасфер, – город чиновников и офицеров! Причем офицерам отдается предпочтение – пока чиновники решают свои и государевы вопросы в своих многочисленных присутствиях под сенью пальм и сикомор!

– Намек ваш понял! – усмехнулся Агасфер. – Но позвольте все же возразить! Все-таки разница чувствуется – достопочтенный мадьярский подданный с настоящими документами – и фигляр, щеголяющий в мундире, который достойные люди зарабатывают кровью и беззаветным служением престолу!

– Сомневаетесь насчет подлинности отпускных билетов?[11] Напрасно! У Андрея Андреевича Архипова прекрасные связи в большинстве штабов! Это не проблема!

– А к чему бы полковнику Главного штаба плодить самозванцев?

Терентьев шутливо поднял руки, как бы сдаваясь и одновременно показывая, что вопрос не относится к его компетенции.

– Давайте все-таки перекусим. Нам еще предстоит поход за предметами старины по выбранным объявлениям. Впрочем, я сомневаюсь в успехе нашей нынешней экспедиции. Скорее уж, разведка боем. Настоящие раритеты фигурируют в газетных объявлениях достаточно редко.

– Зачем же мы идем?

– Кто знает, господин Агасфер? Кто знает…

– Потеряем время, получим нагоняй от господина полковника.

– Насчет нагоняя не беспокойтесь! – успокоил Терентьев. – Андрей Андреевич прекрасно знает статистику удачных поисков.