Оля многозначительно кивнула, словно такой ответ говорил настолько о многом, что больше и вопросов-то не оставалось. Северова пугала меня: она смотрела на Карпова, как на свою жертву, которой уже подписан приговор, и мне казалось, что её мысли при этом касаются не только его, но и меня. Странно, но показалось также, что Вера Васильевна права, и я сама порой воспринимаю нас с Карповым как единое целое. Особенно здесь, в школьных стенах.

Мы с Женькой переглянулись и синхронно сглотнули, чувствуя, что Оля что-то замыслила, и вряд ли это хорошо кончится.

Мы молчали, а Северова, поразмыслив, предложила Жене:

– Проводишь нас?  Скучновато тут. – Она смотрела прямо, и выглядела как-то странно здесь, в стенах школы, в своём строгом одеянии. – Сумерки, а Ничкин дом в другом микрорайоне. Но ты успеешь потом вернуться и потусить в школе, если захочешь.

Сумерки – это было очень-очень громко сказано. Да, погода выдалась облачная, но в городе царили белые ночи, и потому темно быть просто не могло.

Оле наскучило здесь? И это ради полутора часов она меня сюда зазывала? Или просто она сделала, что хотела? Но что она хотела?

Я ничего не понимала, но чувствовала, что это связано со мной и Женей. Или же просто здесь, в школе, для меня всё, что угодно, было связано со мной и Карповым.

– Провожу, – легко согласился парень и огляделся. – Ваню подождём? – предложил он. – Или вы торопитесь?

Я вот очень торопилась, потому что Олина наглость начинала переходить границы! Зачем мне, чтобы Карпов провожал нас? Он узнает, где я живу, и тогда неизвестно, что вычудит! Вдруг, у меня будет парень, а Женя притащится к моему подъезду и примется целовать, чтоб испортить всю личную жизнь? Он мог. Была у нас история… Историй с Женей вообще было много…

– Подождём Ваню! – как ни в чём не бывало, продолжала разговор Оля.

А мне было не до Вани и не до чего – я не хотела идти с Женькой!

Однако присутствие Оли изменило манеру общения Карпова. Он больше не казался мне человеком взрослым и мудро оставившим все выяснения отношений в прошлом. Сейчас, когда собиралась старая гвардия, школьные годы начинали воскресать, а с ними – и прошлые взаимоотношения.

Эти же стены, коридоры, этот же Женька, эта же Оля, и эта же я… В тот момент, когда к нам подошла Северова со своим «ага, влюбился!», я остро ощутила, что все мы – те же самые. Просто давно не виделись и немного растерялись, но мы – прежние. И наши взаимоотношения – тоже!

– Пошли на улицу, я покурю, – сказала Оля без какого-либо пафоса или стеснения.

Она принимала себя такой, какая она есть, со всеми недостатками, и считала, что все окружающие тоже должны принимать её. Женя посмотрел на мою подругу искоса и как-то брезгливо. Она и так не нравилась ему, а деталь про курение лишь добавила облику этой девушки отрицательных черт.

– Да, Карпов, я курю, – ответила невозмутимая Оля на его неодобрительный взгляд. – Я курю! Живи теперь с этим.

Он усмехнулся:

– Это ты живи с этим, мне-то пофиг, травишься ты или нет.

– И правильно, – одобрила Северова. – Так мы идём?

Мы с Женей спрыгнули с подоконника синхронно.

Карпов сунулся в класс и громко крикнул:

– Ванька, мы на улице! Подходи!

И, видимо, на это Вера Васильевна возмутилась, что Женя совсем мало пообщался с ней, так что он добавил:

– Да вернёмся мы! Девчонок проводим и вернёмся!

4. Глава 3

И мы вместе с Олей пошли по лестнице вниз. Я вспомнила, как здесь однажды разговаривала с Женькиной девушкой, и какая я тогда была наивная и милая – страшно вспоминать! Сейчас бы точно не стала ни с кем разговаривать и пытаться уладить недопонимания. А тогда… Эх, ностальгия! Всё-таки пробралась даже мне в сердце, хоть я, кажется, держалась дольше всех, кто явился на эту встречу!