Ответить «нет» я не могла, потому что помнила свой сон, где мой первый поцелуй достался Карпову, и это не показалось ужасным. Так что, наверно, он всё-таки нравился мне, хоть наше общение давно уже устоялось и сводилось к шуткам, подколам и детским глупостям.

Но я знала, что уже больше никогда  ни с кем таких отношений не сложится, и потому как-то дорожила ими. Не хотелось бы, чтоб Карпов просто на меня вдруг забил… Столько лет противостояний могли закончиться либо эпично, либо прозаично. Скорее всего, второе: мы просто разойдёмся каждый своей дорогой.

И это будет уже скоро…

Я смотрела на спину Женьки и думала о предстоящем расставании с грустью. Задумалась я глубоко. Настолько, что не сразу среагировала, когда Карпов повернулся к нам и схватил исписанный клочок бумаги.

Оля заверещала, словно её грабят. Хотя, в общем-то, нас и грабили... Учитель физики строго приказал ей покинуть класс, а для меня это всё происходило как-то фоном.

Я наблюдала за спиной Карпова, которая теперь казалась мне напряжённой. Он читал мою переписку, и я радовалась тому, что там не было ни слова о нём! А то не хватало ему знать, что он частый персонаж наших переписок с Олей.

Северова вышла, а Женька, когда урок вернулся в прежнее русло, небрежно бросил мне переписку на парту.

Едва успела поймать, чтоб бумажка не улетела на пол. Развернула и увидела в конце нашего с Олей диалога смайлик с высунутым языком.

Прочитал. Посмеялся.

Ну и ладно! Он и Игоря не знает, так что, какая разница!

Физика была последним уроком, и после неё я отправилась домой. А из дома – в метро, чтобы поехать на курсы, в универ, в новый мир, свободный от Женьки Карпова.

Добравшись до нужной станции метро, я встретилась с Игорем. С ним, стоило признать, было весело идти до универа, он знал много разных баек, и потому мне всегда было интересно и не скучно.

Он производил впечатление недалёкого красавчика при первой встрече, и при второй и последующих – тоже, но умение рассказывать истории делало его очень приятным для лёгкого непринуждённого общения. Особенно, если он не говорил о своих хобби. А ещё у него, помимо всяких историй, имелся один потрясающий козырь – его смех. Он смеялся часто и над всякой ерундой, которую сам и говорил, но смеялся так заразительно и задорно, что не рассмеяться с ним в унисон было просто невозможно.

Мы шли и смеялись. Он – над рассказанной им историей, а я – над его потрясающим смехом. Признаться, так долго я раньше смеялась только с подружками, и теперь у меня непривычно сводило скулы от улыбки.

До универа было не далеко, и вскоре мы дошли до него и поднялись на второй этаж, к нашей аудитории. Там Игорь легко переключился на общение с другими парнями, а я запрыгнула на подоконник и устроилась на нём, ожидая занятий.

Знала, что Игорь скоро вернётся ко мне и продолжит заразительно смеяться, а пока можно было дать скулам передохнуть и просто ни о чём не думать, наслаждаясь приятной атмосферой – мне ужасно нравилось здесь.

Сама не знаю, зачем, но посмотрела вправо, на лестницу, и с ужасом увидела поднимающуюся по ней знакомую фигуру…

Была надежда, что он не ко мне, но она растаяла быстро – всего через несколько секунд парень уже стоял около меня.

 –  Ты? – тихо и как-то жалобно переспросила я.

Встретить Карпова здесь было ужасно неприятно, это дезориентировало и обескураживало. Только что всё было просто прекрасно, и вот сейчас он здесь, передо мной, загораживает своим телом дверь в спасительную аудиторию. И как назло препод не приходит, а ведь всегда открывал дверь заранее и запускал нас задолго до занятия!