Это была какая-то чокнутая баба. Она уже почти пересекла пустой проспект, когда он внезапно перестал быть пустым: Анка, не сбавляя скорости, как раз вывернула из-за поворота.

То, что психопатка не попала под колеса, я склонна считать чудом. Ненормальной невероятно повезло: копуша Анюта на мой крик отреагировать не успела, но случайный булыжник чертовски кстати угодил под колесо «Тойоты», и автомобиль дернулся вправо без всякого участия водителя. Правым колесом машина взлетела на тротуар, очнувшаяся Анка выкрутила руль и в последнюю секунду увела «Тойоту» от столкновения с фонарным столбом. Машина вильнула влево, со скрежетом и визгом развернулась поперек дороги и встала как вкопанная.

– Дура ненормальная! – распахнув дверь, проорала Анюта психопатке, которая едва не погубила нас всех.

А эта идиотка даже не притормозила! Только незряче оглянулась на крик, продемонстрировав нам бледную, с запавшими глазницами физиономию в разводах косметики, добежала до тротуара и секунду спустя исчезла в темном переулке.

– Что это было? – пробормотала я, дрожащей рукой смахнув пот со лба.

Анка, опасно перекосившись и свесившись за борт «Тойоты», тупо таращилась на пустую дорогу и молчала.

– И откуда только берутся такие люди?!! – искренне вознегодовала я. – Алкашка чертова! Глаза залила – и бежит поперек проезжей части, прямиком с этого света на тот! Пьянь подзаборная!

– Думаешь, она алкашка? – слабым голосом спросила Анюта.

Она наконец села, но дверцу закрывать не стала, вытащила из сумки сигареты и нервно закурила.

– А кто же? Растрепанная, как чучело, баба в распахнутом плаще, под плащом помятая ночнушка, на ногах тапочки, в кулаке полтинник, – я без труда составила словесный портрет незнакомки.

Хотя видела я ее какие-то доли секунды, но впечатления пережила незабываемые и запомнила эту особу на всю жизнь.

– Думаешь, куда она летит? На той стороне круглосуточный магазин, туда по ночам все страждущие района за «беленькой» и «красненькой» бегают.

– Не может быть, – пробормотала Анка, глубоко затянувшись дымом. – Ты-то откуда знаешь?

– Так Ванька Лобанов, к которому мы едем, как раз возле того магазина живет, – объяснила я. – И считает это соседство самым большим плюсом своего жилища! Художники – они в большинстве своем выпивку о-очень уважают, а Ванька – настоящий художник, почти гений. И точно, водку он жрет просто гениально. А магазинчик поэтически называет «Святилищем Бахуса» и бегает поклониться своему кумиру всякий раз, когда у него находится лишний полтинник.

– Водка дороже стоит, – машинально возразила Анка.

– Хорошая – да, но тут райончик не элитный, местные поклонники Бахуса – народ простой, не переборчивый. Для постоянных клиентов в магазине особый ассортимент – самопальная водка от Семеныча.

– Какого Семеныча?!

Меня после пережитого потрясения как прорвало, я болтала и хихикала, словно умалишенная. Анка, наоборот, тупила: была мрачна и слова цедила скупо.

– Семеныч – это местная знаменитость, – охотно объяснила я. – Дед уже лет сто работает на зеркально-фурнитурной фабрике и баллонами тягает оттуда спирт. Уж не знаю, для каких зеркальных процессов он там применяется, но Семеныч всю жизнь стоит у источника. Спирт отличный, чистый медицинский, разводит он его хорошей питьевой водичкой, так что водка у Семеныча не хуже заводской получается. Разве что покрепче, чем сорокоградусная, тут дед систематически ошибается в пользу любителей крепких напитков. Но клиенты по этому поводу претензий не предъявляют, пьют и еще просят.

– Еще просят, – эхом повторила Анка, глядя в темный проем переулка.