– Знаете, Умар, мне было не до этого, – рассмеялся Хондарский.

– А это так.

Джамар и Хондарский взяли чашки, сделали по глотку.

– Теперь я понимаю, что такое напиток богов. Божественный кофе, – закрыв глаза, произнес Умар.

– Я подарю вам упаковку.

– Буду весьма благодарен.

Насладившись кофе, после того, как секретарь убрала поднос, Джамар удобнее устроился на диване, взглянул на Хондарского:

– Перейдем к делу, Михаил Владимирович?

– Да! Прошу в кабинет.

– А я уже тут устроился.

– Там удобнее и там все, что нам потребуется.

– Хорошо.

Они прошли в кабинет через дверь, которая находилась в стенке, закрывавшей всю стену, и внешне была незаметна.

Сели друг против друга за старинный стол, обитый сверху зеленой материей.

Хондарский взял в руки свою любимую трубку и заговорил:

– Вам известно, что я финансирую медийный проект о гуманитарных катастрофах в Ираке, Сирии, странах Африки. Собрался уже такой материал, хватит на несколько серий полнометражного документального фильма. Но не хватает в нем изюминки. А именно, информации по происходящему в Центрально-Африканской Республике. В стране, богатой алмазами, другими ценными полезными ископаемыми, царят нищета и беззаконие. Режимы меняются, как пятерки в хоккее. Любите, Умар, хоккей?

– Когда-то смотрел, сейчас просто времени не остается ни на что, кроме работы, – пожал плечами Джамар.

– Я тоже трудоголик. Знали бы вы, какого труда стоило мне сколотить состояние в России. Сколотить, не подчиняясь общим правилам, установленным властью. За что и поплатился. Но не будем о грустном. Большую часть состояния мне удалось сохранить. Что-то еще вернут по решению международных судов, что-то заработаю здесь. Так вот, мне нужен репортаж из Центрально-Африканской Республики. После череды переворотов, гражданской войны, которая продолжается и по сей день, пролитых рек крови невинных жертв международное сообщество наконец-то решило отреагировать на ситуацию. В страну введены миротворческие силы. Но ввод этих сил только усугубил положение, как это ни странно звучит. Не остался в стороне и Кремль, как всегда поддерживающий официальный режим, каким бы омерзительным он ни был. В ЦАР задействованы российские военные советники, подразделения гуманитарного разминирования. Но там же греют руки и частные военные компании разного типа. Так как в ЧВК служат или работают по найму, то есть наемники, то ЧВК, созданные в России, зарегистрированы в других странах. Я хотел бы получить информацию и об их участии в гражданской войне. Скажу больше, информация по ЧВК наиболее ценна для меня. Съемками в ЦАР я планирую завершить проект и после профессионального монтажа, обработки передать фильм ведущим мировым телекомпаниям. О том, что я ожидаю от вас, говорить можно сутки, у нас же нет такого времени. – Хондарский достал из ящика стола флешку: – Вот, возьмите, здесь компактно изложены задачи вашей съемочной группы.

Джамар поднял глаза на беглого олигарха. Мало того, что он десять минут слушал полный бред о беззаконии в России, о «чистоте» бизнеса Хондарского, уж кто-кто, а Умар Джамар владел информацией, как работал в России олигарх и что произошло с ним на родине, а в последующем и в Великобритании, так теперь он еще и приказным тоном заговорил.

– Вы, Михаил Владимирович, считаете, что можете ставить мне задачи, как командир подчиненному? – нахмурившись, проговорил Умар.

Хондарский обворожительно – это он умел, выработал за годы – улыбнулся:

– Ну что вы, Умар! Извините, я, наверное, неправильно выразился, знаете, может быть, это покажется странным, но я волнуюсь, разговаривая с вами, профессионалом высочайшего уровня в области журналистики.