Итоги телефонного разговора провоцировали Войнича позвонить в этот же вечер Белене. Чем-то все-таки она его зацепила. Не сказать, что красавица, но при формах, ухожена, раскрепощена, умна, в меру цинична. Егор гнал мысли о ней прочь. Неожиданно выручила врач Елена, пригласив советника на семейный пирог в честь дня рождения гостившего у нее сына Антона. В доме собрались почти все жители посольского городка, многие были благодарны ей за ее заботу и отзывчивость. Шум, гам, тосты продолжались за полночь. Антон вышел покурить, используя это как предлог, чтобы пообщаться с Егором, стоявшим на балконе.

“Егор Владиленович”, – начал Антон, – “я могу Вас спросить, почему Вы проживаете здесь в гордом одиночестве?”. Скромность юношу совсем не украшала, но этому вопросу были свои объяснения. Лене нравился Егор, и она делилась мыслями об этом со своим взрослым сыном, как с подружкой. Егор искоса посмотрел на парня, предлагая сперва выбросить сигарету, чтобы поберечь здоровье, а потом уже и разговоры вести. Егор помнил заученные и отшлифованные ответы на стандартные вопросы, но не хотелось ему выглядеть перед мальчишкой неким ментором и демагогом. “Антон, в мире нет простых ответов на такие вопросы, так сложилась жизнь. Я однолюб, а любовь за мной не захотела полететь. Потому ты сегодня и задаешь мне этот вопрос”, – не играя, но с элементами некой грусти, начал беседу Войнич. “А может, то не было любовью, а она ждет Вас впереди”, – попытался активизироваться Антон. “Не заводись, парень. С твоей мамой мы останемся просто друзьями. Она профессионал своего дела. Но без обид, я действительно люблю другую женщину. Мне кажется, что я многое готов ей простить”, – своей жесткой прямолинейностью Егор показывал, что беседа окончена.

Гости расходились шумно. Лена незаметно подошла к Егору и попросила прощение за назойливость сына. Егору пришлось отшучиваться.

Утренняя работа начиналась совещанием у старшего. Игорь просил подготовить к ближайшей почте справку о двусторонних торговых отношениях. Времени для написания материала оставалась неделя. Информации о намерениях было предостаточно, а вот реальных, рабочих, дающих живые и статистические результаты проектов, было маловато. Экспортно-импортные операции греков Стоясидиса и Христофидиса с азербайджанцами из Санкт – Петербурга добавляли немного позитива в двусторонние торгово-экономические отношения наших стран. Да, для красивой отчетности не хватало «проекта» с Беленой и ее друзьями.

Справку оценили удовлетворительно и с пониманием. Устно к данному материалу Егор добавил свой рассказ о приезжающих туристах из Питера, встречах с россиянкой, звонком Алексу Стушу и намечаемым через пару недель его возможным прибытием. Однако Игорь заострил внимание на информации о возможных попытках экспроприации земель у белых фермеров и рекомендовал Егору более полно составить запись беседы с Беленой. Эта информация тоже предполагалась к отправке в почту. В последнее время местный земельный вопрос оказывался существенным и насущным. Временный поверенный в делах нес за него непосредственную персональную ответственность. Оперируя более полной информацией по данному вопросу, Войнич сел писать телеграмму в центр. Встреча советника с Беленой переносилась на вторую половину дня. Помешивая коктейль трубочкой, Белена ждала Егора в итальянском ресторанчике. Небольшие облака с юга несли легкую прохладу вечерней столице. Официантка в очередной раз предложила легкие напитки и просила побыстрее выбрать закуску. Она ссылаясь на ограниченное количество артишоков и трюфелей. Белена решила, что Егор не будет против, начать ужин с варенной форели, себе же заказала аналогичное блюдо из говядины. Егор положительно удивил девушку, когда обнаружилось, что он не только разделяет ее вкус, но и принес с собой бутылочку южноафриканского вина с земель хозяйства Стэлленбош.