Путь отсюда только один, но уже по пути сюда везде были сплошные разливы. Постоялец по имени Элли был из местных танзанийцев и он пытался меня разуверить, что в Матему ходит большой автобус, а это сильно. Посмотрим. Но завтра в 10 утра надо будет выехать из зоны бедствия. Мне не везло. На озере Виктория я попала в стихию и вот сейчас опять.

Дождь лил всю ночь. А утром, потемну, стук в дверь:

– Мисс, вставайте, уезжаем.

– Куда, зачем? Сколько времени? Ждите меня!

Знаете, как трудно спросонья говорить по-английски! Это Элли побеспокоился обо мне, разбудив в пять утра. Оказалось, кто-то знал, что я собиралась ехать. Пришли и сказали, что автобус уходит в пять утра, следующий может совсем не пойти, реки разлились.

Надо ехать сейчас, иначе никогда не выбраться отсюда. Я же говорила!!! Схватилась за щётку-пасту, а воды нет, умыться нечем, вещи запихнула как пришлось, ничего не забыла. Элли тоже едет, почуяв беду. Значит, будет попутчиком.

Элли закинул мою сумку за спину, оставив мне рюкзак и сомбреро. Бежали к автобусу по темноте. Влетели туда первые. Заняла лучшие места. Попутчик курил на улице, что редко можно увидеть в Танзании. Народ быстро набивался, видимо, тоже оповещённый о раннем отъезде. Выехали. От моего попутчика попахивало спиртным, уже с утра приложился. В Африке много пьют, независимо от пола и от времени суток. Странный человек этот Элли. Почему позволяет себе излишества в трудное для народа время? Ладно, не моё это дело. Вещей у него нет, только какой-то саженец в чёрном пакете. Зачем ему этот саженец? Да мне-то что? Пусть хоть дерево везёт! Он тоже едет в Мбея и у него там апартаменты. Знаем мы ваши апартаменты! Начало светать, собрали деньги за проезд. Попутчик не платил и с него не просили, а на мой вопрос ответил, что ехал сюда и заплатил в оба конца. Придумал, конечно, но я согласна, мне-то что?

В автобусе ехали дети малые, женщины старые, а впереди река. Она бурно переливалась через хилый асфальт, напрочь его размывая. Грузовая машина с ящиками напитков съехала с обочины в реку и опасно накренилась. Вброд шли люди, тянули велосипеды и мотоциклы, максимально высоко подняв их над головой.

Движение с обеих сторон разлива напоминало движение муравьёв-листорезов, которые передвигаются всегда двумя встречными цепочками, неся над собой клочки срезанных листьев.

Наш автобус решил проехать рядом с машиной, слегка взяв влево. Ведь движение левостороннее. Было совершенно ясно, что мы улетим в реку и я просила меня выпустить, чтобы пойти вброд, но автобус уже тронулся и въехал в бурное течение. Моё тело бессильно обмякло и я покорно ждала своей участи. Было очевидно, что в данный момент водитель совершал действие, совершенно не отвечающее здравому смыслу. Потом я в этом убеждалась не раз.

Вдруг рывок! Толчок! Яма! Заглох мотор и автобус залился носом. Стоп! Съехали с дороги, вода пошла в салон, опасный крен, надо выходить и просто брести по воде до берега метров пятьдесят. Кто с малыми детьми – не рискнули, а остальные, даже старухи, стали спускаться в реку. Я рюкзак на спину, сомбреро на голову спутнику, сумку маленькую подняла на грудь, а сумку большую с моими вещами, наполовину пустую, мой, посланный Богом попутчик, повесил себе на плечо. В другой руке он держал саженец. Элли снял брюки и прыгнул в реку, я тоже ступила в неё и сразу провалилась выше колен. Здесь главное идти осторожно и не наступить на край дороги, иначе накроет с головой. Идти было скользко, бурлящий поток сбивал с ног, народ осторожно двигался по цепочке в обе стороны, уткнувшись друг другу в затылок и ступая след в след. Вся надежда у меня на трекинговые сандалии, которые никогда не скользят.