Если ты не находишь спокойствия в себе самой, бесполезно искать его где-либо еще.

Завидовать кому-либо – значит признавать себя ниже его.

Нет неприятнее человека, который то и дело ссылается на самого себя.

Самое большое искусство смышленого человека состоит в том, чтобы скрывать свою смышленость.

Счастье народа – единственные узы, могущие привязать подданных к правительству.

Человек умный и рассудительный тверд, дурак – всего лишь упрям.

Брань всегда, хотя бы очень косвенно, цепляет свою первопричину.

Вероятно, традиция, приписывающая однолюбам способность к особо глубокому и сильному чувству, требует пересмотра. Скорее всего здесь-то чувство поневоле мельчает. Настоящее любовное страдание – болезнь слишком мучительная для того, чтобы стать хронической. Человек с единой (особенно несчастной) любовью на всю жизнь любит не желанием, а памятью. Любовь на всю жизнь – краса и гордость его биографии…

Все, чем человек отличается, есть его частное дело; то, чем человек похож, – его общественный долг.

Всеядные в литературе в лучшем случае могут читать, но никогда ничего не напишут хорошего.

Всякого рода любовь иссякает вместе с ожиданием. Без ожидания – счастья или катастрофы – от любви остается тягомотина, годная только для вялых душ.

Высокий профессионализм – обращенное в профессию творчество.

Достигнутого всегда мало, последующее всегда должно быть больше предыдущего. Достигнутое только мгновенная вспышка удовольствия, гаснущая сразу.

Есть активное честолюбие, основанное на потребности воздействовать. И пассивное честолюбие, основанное исключительно на потребности быть известным. Служебный карьеризм может быть противен и непонятен пассивному честолюбцу.

Жизнь и смерть любимого человека – лучшая пища для раскаянья. И это потому, что все, чем мы ему отвечали – равнодушие, раздражение, рассеянность, – не могло быть обнаружением нашей воли, но только ее заблуждением.

Здравый смысл – это по преимуществу верное чутье на масштабы и иерархию вещей.

Идеальная старость – естественное и примиренное изживание сил.

Каждый случайный упрек каждого глупого, злого, чужого человека – это средство для исправления иногда самых основных и скрытых пороков мысли и характера.

Когда свобода невозможна, суррогатом свободы становится условность.

Любовь на всю жизнь – она либо помогает писать книги, либо не мешает работать, путешествовать, жениться и выходить замуж и производить детей. Она, пожалуй, мешает самому главному – быть счастливым.

Люди в театре очень по-разному аплодируют. Одни проделывают это рассеянно, глядя в другую сторону и переговариваясь с соседом. Другие аплодируют с ласковой выразительной улыбкой, как бы вступая в непосредственное и даже интимное общение с исполнителем. Некоторые аплодируют вызывающе, с явной затратой физической силы, со злым лицом, по-видимому, полемизируя с равнодушными.

Люди, которые в самом деле любили своих родителей, к их смерти относятся довольно спокойно. Мучаются же эгоисты – вместо того чтобы думать об исчезнувшем человеке, они думают о своей вине.

Международная конференция – встреча, на которой стороны приходят к согласию относительно даты следующей встречи.

Наряду с обыкновенной завистью существует особая зависть беспринципных и потерявших себя к высоким неудачам и страданиям.

Не презирайте хвастовство – оно выражение утверждающего, оптимистического жизненного начала; в худшем случае – проявление сопротивляемости.

Общественное мнение ничего не прощает старости – ни общительности (старческая суета или старческая болтливость), ни влюбленности (старческая эротика), ни хорошего аппетита (старческое гурманство). Прощается только высшая духовная деятельность – светский эквивалент спасения души.