И если в отношении музыки сомнений и проблем не было, то с костюмом была полная засада.

Мама еще не вернулась с рынка и я, пометавшись по квартире, отправилась к тёте Любе.

Что я хотела найти в доме матери Ванечки, в тот момент я не знала. Может – совет.

- Что-то случилось, Алиса? – тётя Люба смотрела на меня испуганными глазами. – С мамой все в порядке.

- Да что с ней сделается? – отмахнулась я полностью погруженная в свои проблемы. – Тут со мной.

- А что с тобой? – переспросила тётя Люба.

- Да вот, - начала мямлить я, - сегодня ходила на «смотрины» в тот клуб, где мне предложили работать танцовщицей, - замолчала, не зная, как приступить к изложению гложущей меня проблемы.

- И что? – поторопила тётя Люба. – Тебе отказали?

- Вот еще! – фыркнула я. – Берут! Но нужно завтра показать танец под музыку и в костюме, - выпалила на одном дыхании: - А его у меня нет!

- А разве тебя не должны обеспечить концертной одеждой? – изумилась мама Ванечки.

- Так я тоже думала, что что-то подберут, - бормотала я. – Оказалось, одёжкой нужно озаботиться самой. А для моего танца наряд нужен специфический и дорогой, - уставилась на тётю Любу: - Свадебное платье!

- Странно как-то, - пожала плечами мама Ивана. – Что-то ты темнишь, девонька. А ну-ка, расскажи, что за клуб такой?

После того, как я все выложила, единственным вопросом, заданным мне, было:

- Мать знает?

- Нет, - помотала я головой. – Хотела сказать, когда все решится. А теперь и вовсе не знаю, решится ли.

Тётя Люба, не говоря ни слова, ушла в спальню.

Её не было минут двадцать.

Когда она вернулась, я увидела покрасневшие глаза и поняла, что женщина плакала.

В руках она держала свадебное платье.

- Примерь, - протянула мне.

- Что это? – я не решалась взять наряд. – Откуда?

- Моё, - просто ответила тётя Люба. – В нем замуж выходила за Ванечкиного отца. Так и не решилась расстаться с платьем после смерти мужа. Вот и висит в шкафу все эти годы. Наверное, тебя ждало.

- Я не могу! – я сложила руки за спиной. – Я не возьму!

- Можешь и возьмёшь! – нахмурилась тётя Люба. – Мне оно ни к чему, а тебе сгодится. – Улыбнулась, подмигнув: - А Ваня, когда вернется, тебе новое купит.

- Тётя Люба, - я старалась говорить, подбирая слова. – Так вы меня не осуждаете за то, что буду танцевать в стрип-клубе?

- Нет, конечно, - мама Вани снова вздохнула. – Тебя я знаю. Лишнего ты не позволишь. А гулять можно и из дома родителей. Была бы охота, - снова протянула платье: - Ну, давай, примерь уже.

Платье было в самый раз. Я крутилась у зеркала, любовалась собой и понимала, что мать Ивана тоже мною любуется.

Но платье нужно было немного переделать, о чем я и сообщила дарительнице, объяснив, что мне нужно.

- Скидовай и будем переделывать, - вздохнула тётя Люба. Добавила. – Там у меня еще перчатки есть. Возьмёшь?

- Конечно, - обрадовалась я. – Еще бы фату, - пробормотала, понимая, что прошу о невозможном.

- Фату не дам, - подтвердила мои опасения тётя Люба. – Сейчас смастерим из тюля что-то похожее, а свою не дам.

Через два часа переделанное платье, висевшее на плечиках, было упаковано в пластиковый черный чехол от шубы.

- Вот и все, - вздохнула тётя Люба. – Забирай.

- Можно я завтра заберу, - попросила я. – Принесу домой, мама начнет расспрашивать, что да как, - запнулась. – Ну, вы понимаете.

- Понимаю, - кивнула мама Ванечки. – Чего уж тут непонятного? – добавила: - Но матери все же скажи.

- Скажу! – я расплылась в улыбке. – Только чуть позже.

***

На следующий день я вышла из дома пораньше.

Мама уже уехала на рынок. Она осталась недовольна тем, что я провела весь вечер у тёти Любы. А еще больше рассердилась на то, что я не желала дать полный отчет о встрече с Артуром. Отделалась общими фразами, подтвердив, что на работу меня берут, и ушла в свою комнату, сославшись на головную боль.