Я поднял руку и взглянул на часы. Странно, что хоть их мне оставили. Прикинув время, рассчитал, что вызвали мы помощь уже около часа назад.

Тут же колонна машин свернула на юг, выехав на другую дорогу – более накатанную и широкую. Теперь мы следовали на юг, проехав мимо каменной гряды. Впереди слева я увидел серое блюдце маленького озера.

Направление движения и предполагаемый пункт назначения мне стал понятен.

– Нас везут в Чагай. Это кишлак на развилке двух песчаных дорог, – сказал я.

– Как нам оттуда сбежать? – спросил Петруха и вновь получил стволом в больное плечо.

Вот оттуда сбежать крайне сложно.

Впереди прозвучал мощный взрыв. Пикап резко затормозил, и я кубарем полетел к заднему откидному борту. Машину повело из стороны в сторону, выбрасывая из кузова душманов одного за другим.

Задний борт открылся, и я сам вылетел из кузова, прокатившись по земле.

Сориентировавшись, откатился в сторону, чтобы не попасть под колёса третьей машины. Подняв голову, среди дыма и пыли обнаружил замыкающий колонну пикап перевёрнутым и скатившемся с дороги.

– Саныч! – услышал я крик Петрухи, тонувший в атмосфере раскручивающегося боя.

С гор началась стрельба. Пули били по всем духам, кто не успел залечь на землю. Скатившись с дороги, я чуть сам не попал под пулемётную очередь. Несколько пуль прошли рядом, раскрошив груду камней, за которой я укрылся.

Среди дыма и стреляющих во все стороны духов, я заметил Петра, который лежал на краю дороги и не мог пошевелиться.

Перед ним лежали убитые душманы, чья кровь уже начала оставлять на земле багровые пятна.

Я двинулся вперёд, чтобы вытянуть Петруху к себе. Но рядом прошла очередь, заставив меня вновь скрыться за камнями. Вновь это ощущение, когда пули пролетают рядом, обжигая тело.

Пикап, на котором нас везли, развернуло на дороге и за ним прятались душманы. Вот он момент, когда нам нужно валить. Кто бы ни стрелял с гор, они дают нам шанс уйти.

Перекатившись, я подполз к Петру. Ещё одна очередь прошла совсем рядом, подняв пыль и осыпав меня песком.

– Петруха, катись по земле. Катись! – кричал я Казакову.

Залегли за ближайшей к дороге грудой камней.

– Нога! Не могу больше терпеть, – кричал от боли Петруха.

Стрельба не ослабевала. Вокруг всё в дыму. Запах гари, горелой плоти и пороховых газов. Уже не так страшна испепеляющая жара, как всепоглощающий огонь.

Ещё один взрыв. Третья машина буквально подлетела в воздух и перевернулась. Взрывной волной сбило с ног двоих душманов.

Справа от себя увидел лежащий труп душмана с оторванной рукой. Рядом с ним был автомат, до которого я смог дотянуться. Быстро подполз к погибшему и вытащил у него два магазина.

Сполз вниз и подхватил Петруху. Короткой перебежкой, под прикрытием чёрного дыма от взорванной машины, мы залегли за каменным валуном. Выглянув за него, я наметил тропу, ведущую через горы к границе.

– Второй шанс, дружище – сказал я, прислонив Казакова к груде камней и проверив автомат.

Стрельба ещё продолжалась. Нужно уходить быстрее, пока нас не спохватились. Да и неизвестно кто ещё стрелял с гор.

– Саныч, не могу идти, – задыхался Петруха, который был уже бледный.

Рана на плече кровоточила, но к ней добавилось ещё и ранение ноги. Бежать он не сможет.

– Не можешь, а пойдёшь. Иначе придётся тебя нести.

Схватив Петруху, мы направились к горному хребту. За спиной стрельба затихла, а через минуту и вовсе прекратилась.

Пройдя несколько десятков метров, мы вновь залегли за камни. Бросив взгляд назад, преследования я не увидел.

– Привал окончен, – сказал я, подхватив Петруху.

Нужно идти в гору, а с ранами Петра это сложно.