Есть те, кто имел и медаль «За отвагу», и орден Красной Звезды. Были ребята и с одной наградой «За боевые заслуги».

Зато у каждого из дембелей на груди знак «Воину-интернационалисту». Его красная муаровая лента крепилась к прямоугольной колодке. Сам знак был в виде круглого лаврового венка, на который наложена красная пятиконечная звезда с белой окантовкой. В этой реальности данная награда появилась значительно раньше. Ведь и война в Афганистане закончилась почти два года назад.

– На погрузку, товарищи, – подошёл к нам бортовой инженер и пригласил на борт.

Проходя мимо строя, заметил насколько каждый из солдат тщательно подготовился к убытию домой. Силу стремления оказаться на Родине можно было оценить по форме.

Все её компоненты ушиты. Бляхи на ремнях мало того что натёрты, так ещё изогнуты и отшлифованы. Будто напильником обрабатывали.

– Ну ты и наточил! – воскликнул один из дембелей, смотря на бляху товарища.

– А то! Бумагу резать можно!

К одному из сержантов было особое внимание. И не только из-за его двух медалей «За отвагу». Его соседей в строю интересовала его фуражка.

– Ушивается козырёк. Вот видишь! – показал он головной убор.

– И околыш-то бархатный, – потрогал его фуражку сосед.

Пока я помогал девушке с непреодолимой тягой к книгам занести чемоданы, появились ещё два человека, желающих «проводить» солдат и сержантов на дембель.

К строю подъехал УАЗ-469, из которого вышли старший лейтенант и прапорщик. В строю среди дембелей сразу прокатился недовольный гул, а поданная противным голосом команда даже мне резанула слух.

– Вещи к осмотру приготовить! – крикнул приехавший прапорщик.

Я отнёс два чемодана девушки на борт и помог беременной девушке зайти по рампе. Её муж пока таскал вещи и общался с приехавшим старлеем. Похоже, пытался «сгладить углы», но появившиеся представители надзорного органа, а именно комендантской роты, продолжали выполнять поставленную задачу.

Я такое уже видел в прошлой жизни, когда заканчивались командировки в одну из стран Ближнего Востока. Тот же самый шмон, те же самые команды – «Покажите это», «Покажите то». С одной лишь разницей – в Афганистане проверяли более досконально.

Так что вскоре на раскалённой бетонке аэродрома появились собранные в одну кучу очень дефицитные для Союза вещи.

– Один блок сигарет. Оставляй. Это что? Быстро в кучу, – показал прапорщик на какую-то вещь в чемодане солдата.

– Это для мамы, – скромно произнёс боец.

Прапорщик присел на корточки и развернул вещь, которую хотел изъять. Это был красивый расшитый платок.

– Неплохо. Всё равно нельзя… – произнёс он, а потом посмотрел на меня.

Пару секунд спустя он аккуратно сложил платок и отдал солдату.

– Аккуратно вези, – тихо сказал прапорщик.

Я, всё же надеюсь, что он это сделал не под влиянием моего сурового взгляда.

По итогу офицер и прапорщик столкнулись с дилеммой. На середину строя были вынесены жвачки и большие «гармошки» фломастеров, джинсы и спортивные костюмы, батники и солнцезащитные очки. В общем, ассортимент очень крутой.

– Итак, а теперь главный вопрос – наркотики и алкоголь имеются? – спросил старший лейтенант.

– Никак нет, – хмуро ответил строй.

Старлей кивнул и дал команду всем двигаться на посадку. У меня закралась мысль, что сейчас собранная гора вещей отправится не в Союз. Но каждый солдат расхватал купленные им вещи и побежал на борт.

Что было изъято, я так и не понял.

Как только все заняли места, начала закрываться рампа грузовой кабины Ил-76. Боковая дверь была ещё открыта, и оттуда веяло раскалённым воздухом.

Вспомогательная силовая установка гудела, а техник ходил рядом с солдатами и проверял, как они устроились на сидушках. Но главный вопрос всё-таки задали не бойцы.