Ещё не написал своей знаменитой песни об этом самолёте Александ Розенбаум. Всматриваюсь в лица членов экипажа Ан-12 и понимаю, что они действительно проклинают эту работу – везти на Родину героев.

Только после взлёта самолёта с «грузом 200», мы начали подготовку к вылету. Попрощавшись с местным полком, заняли свои места в кабинах и начали запускаться.

Весь полёт проходил в молчаливой обстановке. Кеша не вспоминал о сорвавшейся ночи с девушкой. Зато иногда напоминал сам себе, что мы только что увидели.

– Командир, много погибло парней. Могло быть меньше потерь? – спросил Петров по внутренней связи, когда мы пролетали траверз Кабула.

– Сейчас уже не важно. История не терпит сослагательных наклонений. Наша задача – чтобы жертв было меньше, а лучше вовсе не было.

– Значит, будем снова искать Масуда? – встрепенулся Кеша.

– Найдём и покараем, – ответил за меня Валера Носов, летевший с нами на борту.

Приземлились в Баграме штатно. Правда в эфире руководитель полётами торопил нас следовать на стоянку и выключаться.

– 302й, ждут вас на построении.

– Понял вас, Окаб. Спасибо за управление, – ответил я, как только освободили полосу.

На стоянке долго не возились, а сразу пошли строиться. Благо идти было недалеко. Весь свободный личный состав эскадрильи стоял рядом с КДП и ждал появления Енотаева с новым комэска.

Но появились перед нами заместитель командующего ВВС армии, Енотаев и Баев.

– Кхм! Здравствуйте, товарищи! – поздоровался со строем замкомандующего после доклада Ефима Петровича.

– Здравия желаем, товарищ полковник! – ответили все в унисон.

– Вольно! Рад, что большая часть в строю. Все вы знаете, что Ефим Петрович убывает в Союз по решению командования армии. Я благодарен ему за проделанную работу. Он создал лучшее и самое эффективное вертолётное подразделение в Афганистане.

Какие слова! Ну, радует, что к Енотаеву отнеслись с уважением.

– Теперь о главном. Я хочу представить вам вашего нового командира эскадрильи. Прошу вас, – подозвал он к себе Баева.

– Ёптить! Приплыли! – не удержался и воскликнул Кислицын.

Да уж! Ну и дела!

Яркое солнце над Баграмским аэродромом продолжало ослеплять. Пот медленно стекал по спине, щекоча каждый нерв.

На лётном поле в одно мгновение стало тихо. Нарушали эту тишину только шелест советского флага на крыше КДП и едва слышимые ругательства Баги. Они не поддавались переводу, но негодование моего коллеги понять можно.

– Подполковник Баев Кузьма Иванович. Ранее занимал должность начальника службы безопасности полётов ВВС армии. Узнав, что 363я эскадрилья остаётся без командира, согласился возглавить подразделение, – представил Баева заместитель командующего ВВС.

– По личной просьбе командующего армией, – тихо добавил Баев.

На его лице читалась неприязнь к личному составу эскадрильи. Как и на лицах моих однополчан. Бывший начбез был в новом голубом комбинезоне, на голове фуражка, кокарда на которой поблёскивала на солнце. На ногах начищенные до блеска лётные ботинки. Больше всего бесила чёрная папка подмышкой. Будто перед нами следователь, а не командир.

Ох и сложно будет Кузьме Ивановичу!

– Да. Личная просьба командующего армией! Это вам серьёзный поступок. Нормальный… то есть, не каждый человек способен на такое, – оговорился полковник.

Замкомандующего отошёл ближе к Енотаеву с Баевым. В строю же начались разговоры, как так вышло, что Кузьма Иванович был назначен на нижестоящую должность? Ведь мы даже не полк. Хоть у нас и большое число вертолётов, но статус наш ниже, чем того же полка в Джелалабаде или смешанного полка в Кабуле.

– Будем теперь эффективно использовать время для исписания тетрадок, – сказал за спиной Кеша.