– «03», «03», я «Гора», «101-й» принял. Встречает! До встречи!

– Рад слышать, «Гора», пока, – не сдержал хлеставшие эмоции.

Вернулись!

– «База», я «03», вышел к «101-му». Задачу выполнил. Жду «коробочку», приём…

Подбежал начальник заставы.

– Валер, ребят напоим чаем, покормим.

– Спасибо, Сань. Сафаров, парней в землянку, а «духа» – на КП командира.

– Есть.

Хотелось самому взглянуть на результат адского труда, ради которого было затрачено столько сил, энергии, здоровья, нервов.

– Идем ко мне, – взял под руку Александр, – там разберемся.

Ног своих я не чувствовал, не слушались и подгибались. Опираясь на стенки траншеи, я шел за Александром в его «апартаменты», бухнувшись на табурет, вытянул онемевшие ноги. Неужели закончилась дикая гонка по снегу и можно прикрыть глаза? Усталость сковала тело, «вырубала» со стула.

– Валер, не упади, сейчас сообразим.

– Сообразим?

– А то!

Перед глазами стоял кишлак, снег, звук «бесшумника» с короткими «бзык» три раза и «духи», осевшие на землю. Шедший последним душман, возможно, увидел опасность и сделал движение к оружию. Не успел, проваливаясь вперед, на АК. Сходу не удалось вытащить ствол, так и остался он с хозяином в пролете открывшейся двери. Первые «духи» ничего не поняли – все развивалось стремительно…

Зашел солдат с паяльной лампой, гудевшей синим пламенем и приспособлением, на котором разогревалась пища, затем Сафаров с пленным.

– Распеленай его, Сергей.

Заместитель размотал чалму, которой спеленали душмана, усадил его на глиняный пол. Затекшие руки душмана повисли плетями.

– Присаживайся, Сергей, на скамейку.

Пленный, раскачиваясь, забормотал что-то невнятное.

– Что он лопочет?

– Молится, думает, что убьют.

– А что, хорошая мысль, так и скажи ему, будет молчать, прибьем и выбросим на помойку собакам, – сказал вошедший Александр.

– Ладно, спроси, как зовут, и попробуй «разговорить».

Сафаров перевел. Пленный оставил его без внимания, продолжая разговаривать с Аллахом.

– Может, лампой «пройдемся» по «духу»? – не унимался Александр.

– Не надо, товарищ старший лейтенант, – вмешался Сафаров, – он считает себя великомучеником и готовится к смерти, чтобы оказаться в раю. Физическое воздействие еще больше убедит его в этом, и мы от него ничего не добьемся.

– Во, бля… Ну, говори с «земляком».

Сафаров знает психологию мусульманина, подождем, не убудет. Вскоре пленный притих, огляделся, и я бы не сказал, чтобы он был чем-то напуган, взгляд, напротив, выражал достойное спокойствие.

– Сергей.

Сафаров заговорил с пленным душманом. «Борец за веру», согревшись молитвой или уютом землянки, отвечал не торопясь, взвешенно, пытаясь жестикулировать руками, покрытыми коростой.

– Он дехканин, товарищ лейтенант, живет в кишлаке, где схватили его.

– Ясно, спроси про оружие и когда он спустился с гор?

Сергей перевел, пленный пространно что-то объяснял: «куаст», «забистан» (горы, зима) и говорил бы еще долго, но Сафаров остановил.

– Короче так, товарищ лейтенант, в горах отряд около тридцати человек, все с оружием. В пещерах плохо – холодно, зима, мало еды, больные. Их командир сказал моджахедам, что скоро они в Кабуле выступят против русских и Кармаля. Отряд, спустившись с гор, сосредоточился в кишлаке, а сегодня днем под видом мирных жителей им приказано просочиться в Кабул. Оружие они спрятали в арбах под тюки с хозяйственным грузом. В городе их встретят.

– Спроси, кто те двое, что были с ним?

Сафаров перевел. Пленный ответил и замолчал.

– Ну что?

– Говорит, что они из одного отряда, готовили вьючных животных для поездки в Кабул. Утром собирались выехать.