Так позвольте, я же встречаю ее более вооруженным субъектом. Она уже не та. Попросту говоря, один раз я встречаюсь с медведем с глазу на глаз. Он неожиданно оказался в лесу, идет на меня – и я испугался. Но я так испугался, что в следующий раз взял с собой рогатину. Теперь он тоже выйдет на меня, а я меньше испугался, у меня в руках рогатина, я вооружен. Та ситуация или не та? Не та. Это не привыкание, это изменилась ситуация. А теперь я вооружен вовсе не рогатиной, а огнестрельным оружием, нарезным охотничьим спортивным ружьем. Тогда я радуюсь, что наконец-то его обнаружил, если не запрещен отстрел медведей в данное время и в данном районе. Ну и отлично, у меня противоположное эмоциональное переживание! Это повторение? Так не надо делать этой ошибки! Примеры вас сбили. Мне говорят о спортсменах, привыкающих к головоломным вещам, и о цирковых акробатах, которые делают всякие трюки. Сначала боятся, потом привыкают. Они делаются мастерами. И ситуация, которая для публики одна и та же, – она для них самих иная. Он вооружил себя. Может быть и аффект, и аффективный знак получила ситуация, но он изменился, идет процесс, идет прогресс. А вот когда ничего не меняется, а ситуация повторяется, – тогда аккумуляция. Мы тупо в порядке эксперимента повторяли очень часто прыжки с парашютом – аккумуляция. Человек начинает заниматься парашютным спортом. И затягивает прыжки, и совершенствует с помощью действий со стропами точность приземления. Аккумуляция будет в этих условиях? Нет! Вам понятна моя мысль? Поэтому я могу привести разные примеры. Для дальнейшего анализа их невозможно примирить. Это просто разное. Просто мы недостаточно анализируем ситуацию.

Поэтому у меня есть все основания настаивать: аккумуляция, а не аккомодация. Я опускаю все интересные данные, которые мы имеем в отношении аффективных следов. С их настораживающей, тормозящей, то есть как бы образующей барьеры функцией, обратной значению положительных аффектов, которая умеет великолепно окрашивать ситуацию, то есть тоже метить их своим знаком, правда? И во втором, положительном случае мы можем наблюдать тоже замечательную трансформацию бурно протекающих эмоциональных процессов, аффектов положительных в гораздо более важное для человеческой личности, значит, для самого человека. В безаффективное, послеаффективное переживание того же самого события, той же самой ситуации.

Когда говорят об эмоциях, любят вводить категорию «счастье». Это старая традиция. Даже выдумали однажды нечто вроде меры счастья – один исследователь назвал эту единицу счастья густией. Так вот, оказывается, что повышение числа густий в переживании счастья, длительности этого переживания, пожалуй, при положительных аффектах увеличивается. Здесь происходит какое-то положительное изменение. И наконец я, в связи с аффектами, только упомяну, что если у нас не получается постоянная аккумуляция аффектов (в некоторых ситуациях она ведь бывает), если все-таки она не всегда происходит, так это потому, что есть какие-то способы угашения или уничтожения этой аккумуляции, или ее остановки. И эти способы в современной психологии получили тоже свое наименование. Термин выдумали, вернее, это старый термин, но он получил второе рождение именно в сфере исследования аффектов. Это «канализация» аффективных процессов. То есть как бы проделывание, прокладывание путей для вытекания этих аккумулированных аффектов. Вернее, аффектов, аккумулированных к следам.

На этом основана даже терапия. Иногда ее называют по-другому, катартической терапией, терапией изживания страстей, изживания этих аффективных следов. Но иногда это применяется и в воспитательных целях. Например, существует возникшая лет тридцать тому назад игровая терапия. Она была распространена в англосаксонских странах, то есть в Англии и в Соединенных Штатах Америки. Это для подростков в порядке воспитательной меры. Эта практика имеет несколько форм. Первая, очень наивная, это игра, детская ролевая игра, в которой подростку представлялась возможность в игре, в игровых действиях изживать что-то, то есть открывать как бы клапан своей аффективности. Другая форма, более прямая, насколько я знаю, имеет американское происхождение. Это своеобразный, тоже воспитательный, терапевтический прием, который заключается в следующем. Подростку говорят: вот теперь – круши, бей, делай что хочешь. Вот в это время, в этом помещении. Бушуют аффекты, понятно? Действительно, происходит деструктивная, выражаясь академическим языком, деятельность. А для того все и рассчитано, чтобы деструкция была, разрушение. Изживание этих аффектов. Я предоставляю вам, товарищи, судить о нормальной, разумной, такого рода эксплуатации наукой с огромным трудом накопленных фактов, о тщательном исследовании жизни аффективных комплексов.