– Где же этот чертов туалет?! – Робин была неподражаема в своей роли. – А-а-а, мальчики… – тут же начала она кокетничать, затем пьяно икнула, послышался булькающий звук, словно она что-то пила.

Я едва не захихикал. Она неподражаема, и ей всегда потрясающе удаются пьяные роли. Актерская игра просто на пять с плюсом – ей надо было в фильмах сниматься, а не с нами тусить на этом дне общества. Однако я благодарен судьбе, что она еще не сцене, а с нами.

– Выведи эту сумасшедшую, живо! – раздраженно скомандовал один из мужчин в комнате, видимо охране. Я придвинулся поближе к решетке вентиляции, чтобы видеть, что происходит, но ракурс был не слишком хорош.

– Женщина, здесь нет туалета, выйдите, пожалуйста, – поспокойнее ответил лысый детина у входа. – Надо быть добрее с людьми, и тогда они к тебе потянутся, – вежливо уверил он своего злобного собеседника.

Робин перевела мутный взгляд с одного мужчины на другого и взбеленилась четко по плану.

– Ты тут кого женщиной назвал, цыпленок-переросток? Иди сюда! – резко выкрикнула девушка и, судя по топоту каблуков, пошла в наступление – мне было плохо видно, потому что отполз чуть глубже, чтобы не спалиться.

– А-а-а-а! Уберите её! Аа! Шизичка мелкая, пошла вон! – закричал мастер обходительного общения уже через минуту.

Я уже почти хохотал в голос, представив, как она выцарапывает этому бугаю глаза, но видя лишь отдельные сцены мелькания рыжего парика и лысую макушку.

Зажал рот руками так, чтобы не издать ни звука. Музыка, конечно, слышна из зала, но легкий смешок мог меня выдать.

Наконец, в кабинете все успокоилось, «бешеную суку» вывели из помещения под всеобщий хаос.

Спустя какое-то время в наушнике слышен отчет:

– Двое у двери – один качок, другой салага, – двое внутри за столом. Дверца сейфа открыта, что в нем – не видно. На столе бумаги, свертки, у одного увидела пистолет – потянулся за ним, когда я зашла.

«Робин, – напечатал я с широкой улыбкой, – а ты всегда, когда ищешь туалет, вышибаешь дверь ногой?»

Слышен был дикий хохот Рика.

Прошло несколько секунд, прежде чем Робин начала отвечать. Видимо, долго подбирала слова, чтобы не послать нас в открытую, а сделать это как обычно – в несколько завуалированном виде.

– Я полную рюмку водки на себя вылила, чтобы пахнуть подобающе. Меня и так чуть не вырвало от этого, так потом еще холодно стало. Охрана пыталась схватить, но живьем не взяли, кое-как раскорячилась на этих каблуках дурацких, но все же разведку боем провела! – горячо оправдывалась девушка. – Так что иди-ка ты, Мартин, в…

– Робин, тебе открывать концерт, не забывай, – перебил тираду Рик.

– Помню, иду обратно в бар, ждите сигнала, – сказала рыжая девушка.

Время ожидания в вентиляции скрашивали подробные разговоры мужчин, находившихся подо мной в комнате, – о поставках наркотиков, деньгах, недавних задержаниях с их товаром и, конечно же, о рыженькой подвыпившей особе, которая так незвано завалилась к ним.

– Только за этот месяц мы потеряли около двух килограммов порошка. Но это все ерунда, по сравнению с теми огромными ресницами! – раздался голос снизу, и они засмеялись.

– Ты видел помаду? Она как будто ее ела? – хохот залил кабинет.

«Робин, они тут ржут над твоим прикидом, издеваются», – быстренько напечатал сообщение.

– Тогда пора. – Тихий выдох послышался в микрофоне, и я приготовился. Достал светошумовую гранату, поудобнее взял в руки сетку, поправил прибор ночного видения.

– Понял, вызываю полицию на соседний адрес и жду момента на свое усмотрение, – деловито отозвался Рик. – Городские сети перезагружаются в течение десяти минут, но в клубе может быть своё дополнительное питание, и хотя я ничего такого на плане здания не увидел, ориентируемся на две или три минуты.