Возвращаюсь в комнату, нахожу на кровати мобильный.

Я знаю, что выбора нет.

«Когда вылет?» – Отправляю смс Гордееву.

Павел Гордеев был циничен и спокоен. Ведь обычно ему было просто скучно. Привычка наблюдать за всеми вокруг привела к тому, что его практически никто не мог удивить. Круглосуточный режим вседозволенности, в котором проходила его жизнь, давно стал обыденным. Женщины не удивляли, деньги стали привычным спутником, и единственное место, где ему все еще было интересно, – это лаборатория. Только там он мог воплощать в жизнь свои идеи, которые вихрем кружили в голове. Они не иссякали, наоборот, их становилось все больше. Благо, что и возможности для их реализации росли.

Ночью, когда Кристина вернулась в спальню, он так и остался в гостиной. Налил себе вина. Выкурил сигарету. Потом еще одну.

Стоя перед огромным окном, он смотрел на статую Персефоны во дворе и думал о том, что не все от него зависит. Сколько бы он не просчитывал каждый свой шаг, сколько бы не трудился в поте лица и сколько бы не изучал слабые места конкурентов. Именно в тот момент, когда он был уверен в том, что эффективно управляет своей жизнью, в нее без приглашения ворвалась Кристина. Эта девушка на корню меняла его уклад жизни и мироощущение.

Просчитать ее было просто.

Понять ее – еще проще.

Отпустить – нереально.

Он знал, что Кристина стерпит его выходку на свидании. И о том, что она молча проглотит тот факт, что он фактически вломился в ее квартиру, тоже знал. Ведь он нужен ей. Нужен настолько, что она готова на все.

И его интересовало только одно – где заканчивается граница ее терпимости?

Чего он не знал, и ни за что бы не предположил заранее, – это то, что сам начнет терять голову.

Прокрутил окурок в пепельнице, и отодвинул ее от себя. Повернулся к двери, медленной походкой вышел из комнаты, поднялся по лестнице на второй этаж и зашел в спальню.

Девушка спала. Ее длинные волосы рассыпались по подушке, обрамляя лицо, словно облако. Роскошное молодое тело, укрытое тонкой простынкой, манило своими изгибами. Но он даже не притронулся к ней.

Стоя напротив кровати, он смотрел на спящую девушку, и в голове его происходил настоящий бой с самим собой.

Хотелось привязать ее к кровати и держать тут, пока она не надоест. И он даже сделал движение вперед, чтобы осуществить свое намерение. Тут же замер, останавливая порыв. Кристина пошевелилась и повернулась на бок, сладко причмокивая пухлыми губами. Похожая на маленького ребенка, которого нельзя обижать. Еще шаг назад, и он засунул руки в карманы домашних брюк.

Девушка выглядела такой расслабленной и умиротворенной, что нарушить ее покой казалось немыслимым. Поэтому он, как завороженный смотрел на спящую Кристину, не в силах оторвать взгляд. Сквозь прозрачный потолок светил лунный свет, делая хорошо различимой обстановку, и даже каждую черточку лица и складки простыни на постели.

Тихо подкрался к девушке, аккуратно прилег рядом, упираясь в, согнутую в локте, руку. Он смотрел, как она сладко спит, уложив щеку на ладошку. Пухлые губы чуть приоткрылись. А ее кожа так сладко пахла, что он не сдержался и провел подушечками пальцев по обнаженному плечу. Девушка даже не пошевелилась.

Провел рукой по щеке, заправил прядь волос за ухо. Девушка чуть вздрогнула, но не проснулась. А Павел замер, чтобы не разбудить.

Ему было странно уже то, что он сейчас просто лежит рядом, и от этого ему невероятно комфортно и хорошо.

Когда он в последний раз просто так лежал рядом с женщиной? Никогда.

Женщины всегда были для него инструментом, средством получения удовольствия. Сейчас же происходило что-то другое. Непривычное.